Прослеживая жизненный путь лауреата Нобелевской премии Солженицына, автор книги показывает, что, призывая других жить не по лжи, сам писатель этого принципа никогда не придерживался. С учетом этого совершенно иной характер приобретает как история его первого ареста и пребывания в ГУЛАГе, так и его противоборство с советской системой.
Обращая внимание читателей на это, выдающийся историк заставляет задуматься не только над диссидентским движением в Советском Союзе 1960–1980 гг. и той борьбе, которая шла тогда в правящих верхах советского общества, но и об истоках той трагедии, которую переживает наша страна.
2-е издание, дополненное и исправленное.
(р.1936) (Biography and Genealogy master Index. Vol.7. S-t. Detroit. 1980. P.350; International Bibliography of Biography. 1970–1987. Vol.5.L-Munich-N.Y.-Paris. 1988. P.118, 302–303, 379–380, 615–616).
По мнению В. К. Буковского, «на весь Советский Союз диссидентов было тысяч десять» («Я вдруг расцвел в удивительные сжатые сроки». Писатель Владимир Буковский в беседе с Андреем Карауловым // Независимая газета. 1992. 31 января).
После того, как вышло первое издание этой книги, один из бывших секретарей ЦК КПСС в разговоре со мной выразил сомнение в точности этих слов. Тогда я обратился в Фонд Горбачева на имя его исполнительного директора Ольги Михайловны Здравомысловой с просьбой подтвердить или же опровергнуть подлинность приведенного выше высказывания М. С. Горбачева. Ответа не последовало.
Происходящие сейчас глубокие качественные изменения, их причины и последствия (равно и как перечисленные ниже «качественные переходы» XX века) подробно проанализированы в двухтомнике М.Г. Делягина «Конец эпохи: осторожно, двери открываются!» Т.1. Общая теория глобализации, Т.2. Специальная теория глобализации. М.: Книжный мир, 2019–2020.
Подробно эти события описаны в упомянутой выше монографии И. И. Смирнова «Тропы истории. Криптоаналитика глубинной власти». М.: Товарищество научных изданий КМК, 2020.
С. Медведев. Зеркало русской контрреволюции. Радио «Свобода», 5 декабря 2018 года.
Теплые чувства офицера КГБ к многолетнему и более чем заслуженному агенту этого ведомства могут быть вполне естественными и органичными, однако вынесение внутрикорпоративного «междусобойчика» на всеобщее обозрение производит тягостное впечатление любующегося собой бесстыдства – своего рода административно-политического эксгибиционизма. Памятник Солженицыну как секретному сотруднику или агенту КГБ (хотя среди них наверняка были тысячи несравнимо более достойных людей) теоретически может быть уместен во внутреннем дворике служебного здания или ведомственного музея, но никак не в общественном месте.
