– А что нам сделается. Спасибо, что проверили – сказал я скорее Сергею, чем преподу, – Всё у нас зашибись.
Мы вернулись переодеться и вышли в пивной городок сделав небольшой крюк через кусты у конторы, полагая, что хромой препод, если и будет ходить по стенке с кораблями, то поковыляет кратчайшим путём. Встречать его снова не было необходимости.
Калининград
Несколько дней, вернее времени от ужина до полуночи, проведённых на пляже, в барах у «Серого волка», заходы на чужие корабли, фотографирование маяка и сбор янтаря расслабили нас до степени оборзевших старослужащих. Балтийск открыл свои тайны. Где-то были места Канта, где-то маршрутки в соседние городки. Приходили мы с Серёгой на корабль всё позже, вставали под самый завтрак, иногда вместо сидения в амбулатории гуляли по базе в форме, висели на турниках или фотографировали корабли и себя на их фоне. «Дружному» исполнилось двадцать пять лет и на нём развесили множество цветных треугольных флажков, прямо как на парусниках в советских мультиках. Флагманский врач собрал нас в третий раз и вручил грамоты за образцовую службу. Грамоты были от кораблей, с изображением каждого конкретного, с текстом, набранным на печатной машинке, с кривыми строчками, бледными словами, точками, протыкающими саму бумагу, печатью и подписью майора медслужбы. Я представил, как ещё один несчастный писарь набирал сорок грамот с пафосным официальным текстом про «своевременно и качественно оказывал медицинскую помощь» или «грамотно выполнял функциональные обязанности». Всё же мне было приятно получить грамоту, свидетельство, что я тут был. Студенты с малых судов, с катеров, что занимались больше уборкой скошенной травы рады были даже просто прийти к флагманскому. Студенты с больших десантных тут же стали фоткаться с грамотами и собираться в бар. Мы с Сергеем держали плотные бумажки и вспоминали блюющих матросов и дежурства. У «Неукротимого» не оказалось собственных грамот, нам выдали прямоугольные бумаги брендированные изображением эсминца «Настойчивый».
– Всё равно всех распилят к херам, кораблям по двадцать лет уже – сказал Борис Борисович, – берите на память. Хер когда ещё тут окажетесь.
Мы благодарили и не торопились расходиться. Всё нам уже было знакомом и известно. Ничем нас было ни напугать, ни развести. Я сказал Сергею: «Давай поедем в Калининград погулять». Действительно, нам ничто не мешало сесть на поезд и уехать скажем утром в столицу региона, к ночи вернуться. Так ежедневно делали многие офицеры, живущие в большом городе. При покупке билета паспорт годился. У меня были телефоны ребят-калининградцев, что не поехали на практику, но были бы счастливы погулять, показать город своим сокурсникам. Среди них были и близкие друзья и те, кто мог бы ими стать, план казался продуманным. Но мой товарищ ответил решительное «Эхе-хе». Отказали и Стас с Аркадием. Их всё устраивало, до конца практики осталось немного дней, они не хотели попадать в неприятности в последний момент. Я тоже не хотел, поэтому всё просчитал, позвонил с отделения связи однокашникам и на следующий день утренней пустой электричкой зайцем приехал на тот же вокзал, где мы в прошлом месяце строились под дождём. Местные встретили меня с радостью, им было интересно всё, что происходило на нашей базе, все аспекты практики и все юморные истории. Я оказался первым прорвавшимся с информацией и был на коне, в центре внимания, гвоздём программы и что там обычно говорят в таких случаях. Небольшой компанией мы бродили по улицам и паркам, зашли в зоопарк, ели мороженое и пили импортную газировку. Не умолкали ни на минуту. Они в голос смеялись над моими пересказами. Я подмечал как сильно Калининград отличается от среднестатистического русского города и слушал комментарии друзей. Меня удивило множество магазинов на первых этажах жилых домов, не специальных помещений, а просто переделанных из квартир. Я заглядывался на кафе и бургерные, которые видел только в Москве, на блестящие мотоциклы и незнакомые велосипеды, не «Аисты» и не «Десны». Главным шоком было то, что в городе не ездило отечественных машин. Совсем. «Скорая» и «милиция» были мерседесами или фольсквагенами, такси были обтекаемыми европейскими моделями, будто мы в фильме «Бегущий по лезвию». У моих сокурсников уже были машины, которые в Смоленске сошли бы за роскошь. Всюду на потребительском уровне ехала, сидела и стояла Европа. Местные были одеты стильно и неброско, в шортах и футболках с притягивающими необычными принтами. Все были неспешными и улыбчивыми, как, даже не знаю кто, как иностранцы, наверное. Впервые за месяц я осознал какой я колхозник в моих нестиранных джинсах и единственной рубахе. Показалось, что кожа моя немытая и волосы, что отрасли всего-то на пару миллиметров какие-то нечёсаные. Плюс отчего-то я был постоянно голодным и не мог пройти и часа чтобы не предложить присесть куда-то перекусить. Друзья ржали надо мной, почти не ели, подмечали как изменил меня флот и держали лицо в том смысле, что не жалели своего непопадания на практику. У них была какая-никакая активность в поликлиниках. А на деле, они конечно же получили уже у своих родителей-врачей нужные документы для отчёта в деканат и просто проводили последнее каникулярное лето. Следующее, после шестого курса, будет уже напряжённым поиском интернатуры или ординатуры, а для кого-то и временем свадьбы, переезда и вполне вероятной эмиграции. Студенты из Калининграда всегда стояли особняком на курсе. Их узнавали по расслабленному виду, модной музыке, знанию языков и какому-то общему незапариванию по учёбе и жизни. Мне хотелось дружить с такими, быть таким, что повлияло и на эту мою нынешнюю увольнительную-побег. Оказавшись с естественной среде калининградцев я увидел, что беспокоюсь и размышляю о проблемах куда чаще, чем они. Я напряжён выбором специализации, дефицитом денег, сравнением своих интересов с чужими. Может это от того, что я первый врач в семье, семье небогатой и интересы мои яркие, многосторонние, но не оформленные? Может от того, что я волнуюсь по пустякам. Последних в тот день была масса. Меня насмешила впервые увиденная надпись над дверью в ресторане «порошок не входи». Я получил реальное доказательство, что все в городе наркоманы. Друзья тоже смеялись, но скорее над моим незнанием современных противопожарных мер. Я впервые в жизни увидел секс-шоп, доску для сёрфинга и городскую площадку для занятий на роликах и скейтбордах. В часе езды была серая морская база с ребятами, ворующими хлеб. Но здесь… Я был переполнен впечатлениями и приятно удивлён, что к концу дня стал своим в этом элитарном клубе студентов-калининградцев. На листочках росли новые телефоны, в голове список новых историй и мечта приехать сюда в настоящий отпуск. Девушки-сокурсницы
