-- Хорошо! Пусть заходят, майор Васильев уже звонил, спрашивал о них,-раздался в ответ хриплый голос.
Отогнув плащ-палатку, разведчики один за другим пролезали сквозь светящуюся щель. Кряхтел Пинчук, в три погибели изогнулся Аким, и только Сенька проскочил в эту дверь без всяких затруднений.
Маленький, наскоро сооруженный и так же скоро обжитый блиндаж походил на коробку с сардинами -- так много было в нем людей. Добрая половина бойцов уже спала. Возле лампы, сделанной из снарядной гильзы, сидели друг против друга двое, сложив калачиком ноги, так как вытянуть их было некуда.
-- Ну вот, товарищ Финогенов, поздравляю вас с получением комсомольского билета. Надеюсь, оправдаете высокое доверие...
Сказавший это приветливо смотрел на бойца; солдат держал в руке новую серую книжечку и как-то робко улыбался.
В говорившем Сенька узнал капитана Крупицына -- помощника начальника политотдела по комсомолу. Это он, когда были тяжело ранены командир батальона и его заместитель, взял командование на себя и овладел высотой. Ванин познакомился с ним еще на Волге, когда Саша Крупицын вот так же, в крохотном блиндаже, вручал и ему комсомольский билет, а потом вместе с разведчиками ходил за "языком".
Крупицын считался самым оперативным работником политотдела. Его редко видели в штабе дивизии. Целыми сутками пропадал он в окопах, среди солдат, без которых, казалось, он не мог прожить и одного дня. Захватив с собой полевую сумку, туго набитую членскими билетами, он отправлялся в полки, пробирался прямо на передовую, в роты, и тут же, где-нибудь в траншее или окопе, помогал комсоргам организовывать прием молодых бойцов в комсомол. Нередко он помогал писать заявления, находил рекомендующих, а иногда и сам рекомендовал. Заполняя членские билеты, Крупицын ставил свою заковыристую подпись и тут же их вручал. Иногда это происходило перед самым боем, и часть выданных им книжек на другой же день возвращалась обратно. Эти билеты были новенькие, бережно обернутые в пергаментную бумагу, с короткой пометкой: "Убит".
Здороваясь с Крупицыным, Сенька неожиданно сообщил:
-- А у нас погиб один... Уваров его фамилия.
-- Я знаю, слыхал уже,-- сказал капитан.
-- От кого это? -- удивился Ванин.
-- Сапер один сейчас сюда забегал. От него и узнал.
-- А-а, Пчелинцев... Мы ему еще на том берегу об этом сказали. Встречал он нас. Дружил с Уваровым...-- голос Ванина оборвался.
Как ни тесно было в блиндаже, нашлось место и для разведчиков. Стиснутые со всех сторон бойцами-пехотинцами, разведчики, несмотря на усталость, перебивая друг друга, рассказывали о своем походе в тыл врага. В эту ночь долго коптил фитиль, всунутый в стреляную гильзу, и мало кто спал в блиндаже.
На рассвете, простившись с командиром роты и с Крупицыным, разведчики покинули блиндаж. За изгибом траншеи вдруг встретили того самого бойца, который рассказывал им про старшину роты, когда группа Шахаева уходила на задание.
Боец тоже узнал разведчиков и весело улыбнулся.
-- А где же ваш скандальный старшина? -- спросил его Сенька.
-- У себя, должно быть.
-- Он на Акима нашего не набросится, случаем, как тогда?
-- Что вы!.. Да и не до этого ему сейчас. Раненный он немного, наш старшина Фетисов.
-- Это как же? Блиндаж, что ли, накрыло?..
-- В атаку нас повел, когда ротного не стало...
-- Так...
Сеньке почему-то стало неловко, и он опустил голову.
Недалеко от рощи, к которой подошли разведчики, в неглубокой балке, изрытой блиндажами и щелями, укрывались "катюши". Вокруг тупорылых грузовиков в предрассветной мути суетились бойцы в чистеньких ватных куртках и новых пилотках.
-- "Катюши"! -- с восхищением закричал Ванин, видя, как бойцы стягивали с аппаратов покрывала.
"Катюша" была Сенькиной слабостью. Чего бы не отдал он, чтобы только попасть хотя бы самым что ни на есть последним номером в батарею "эрэсовцев", как гордо называли себя гвардейские минометчики. Профессию "эрэсовцев" Сенька считал даже более ценной, чем профессию разведчиков.
-- Глянь, глянь, ребята!.. Расчет убегает... Сейчас заиграет!..
Страшный скрежет заглушил последние слова Ванина. Огненные смерчи сорвались с дырявых металлических рельсов и полетели куда-то за Донец, оставляя за собой красные следы. Минуту спустя послышались разрывы. Семен посмотрел на то место, где только что стояли "катюши", и ничего не увидел: гвардейские минометчики исчезли. Только белый дым клубился, колеблемый теплым весенним ветром. Внезапное появление в самых неожиданных местах и столь же быстрое исчезновение "эрэсовцев" делали их службу еще более заманчивой для Сеньки -- этого неутомимого любителя приключений.
-- Уже пропали! -- с восторгом крикнул он, прислушиваясь к далекому ворчанию моторов.
-- Хлопци, а ну давай тикать звидциля? Бо нимец минами пулять будэ! -предупредил Пинчук.-- Вин всегда по "катюшиному" месту бье...
Едва разведчики отбежали метров на полтораста, как в балке, там, где стояли "катюши", запрыгали огненные фонтаны разрывов.
-- Давай, давай! Лупи по пустому-то месту! -- торжествовал Сенька.
-- Ишь, потревожили, -- залезая в подвернувшуюся щель, заметил Пинчук.
-- "Катюши" пристрелку производили, -- рассудил Аким, -- обратите внимание, машины новенькие, только с завода. Новая часть, наверно, прибыла к нам... Да и в окопах что-то солдат густовато стало...
Обычно большие события на фронте назревают постепенно. Солдаты догадываются о них по множеству самых различных признаков. Пехотинцы, проводившие дни и ночи в своих земляных норах, вдруг приметят, что их становится больше; в окопы чаще заглядывают представители других родов оружия; над позициями противника не переставая кружатся самолеты-разведчики; пулеметчики получают новенькие "станкачи"; в нишах неожиданно увеличивается запас патронов, а командира роты чуть ли не каждый день вызывают на какие-то совещания, -- приметят все это бойцы-пехотинцы и насторожатся: быть большим боям! Артиллеристам подвезут несколько боевых комплектов, или "быков", как они называют это на своем фронтовом языке, и этого, конечно, достаточно, чтобы догадаться о приближении больших дел. А разведчикам и того легче понять, что назревает буря: их чаще обычного посылают за "языком".
Появление "катюши" на участке фронта в спокойное время также было вернейшим признаком надвигающихся событий. Вот почему разведчики встретили гвардейских минометчиков с таким восторгом.
-- И правда, новенькие! -- вспомнил Сенька. -- И "юбки" у "катюш" с иголочки. И когда только в нашем тылу успевают все это делать? -- удивлялся он. -- Вся Украина, Белоруссия, Прибалтика в руках врага, и все-таки...
Теперь разведчики двигались быстрее. Обветренные, заскорузлые лица освежал предутренний влажный воздух.
