Тогда возникает вопрос, почему это чисто формальное нарушение, в отличие от множества других подобных же нарушений, привело к суду и к заключению в тюрьму. Нельзя назвать обычным такое решение — приговорить к тюрьме человека, впервые представшего перед судом по поводу правонарушения, связанною с наркотиками, тем более при таком маленьком количестве, что ясно: речь не идет ни о пушере, ни о наркомане. Обычно в таких случаях суд дает испытательный срок, чтобы человек мог продолжать работать и избегал риска пристраститься к наркотикам в будущем. Поэтому чрезвычайно странно, что судья Блок решил приговорить м-ра Джаггера к тюремному заключению — это тем более странно, что среди рассматриваемых судом аналогичных дел случай с м-ром Джаггером едва ли не самый незначительный.
Не будем рассматривать здесь причины решения суда, поскольку мы о них ничего не знаем. Но мы вполне можем рассмотреть реакцию публики. Множество людей смотрят на дело очень просто, что можно назвать «до-юридическим» взглядом на вещи. Они считают, что м-р Джаггер «получил, чего заслуживал». Эти люди с возмущением относятся к концертам «Роллинг Стоунз», считая их анархическими, презирают их песни, ненавидят музыкантов за то, какое влияние они оказывают на молодежь, и огульно подозревают их в общем «разложении», если использовать термин мисс Моники Фарлонг из «Дейли Мэйл».
С общественной точки зрения все эти эмоции вполне понятны, но не имеют никакого отношения к данному судебному делу. Давайте поставим вопрос немного по-другому: был бы м-р Джаггер заключен в тюрьму, если бы не являлся столь известной и заметной фигурой и не вызывал столько кривотолков и недовольства? Если бы какой то многообещающий студент вернулся после летних каникул из Италии с четырьмя таблетками в кармане, вы считали бы правильным лишать его возможности учиться дальше и заключать на три месяца в тюрьму? Вы считали бы правильным демонстрировать ею публике в наручниках?
Есть случаи, когда на отдельном человеке сосредоточивается недовольство публики какими-либо аспектами морали. Таким было судебное разбирательство относительно Стефана Уорда, с сомнительными свидетелями и весьма проблематичным приговором. Этот приговор его убил. И сейчас мы имеем дело с подобной же реакцией. Если мы станем каждое судебное разбирательство превращать в конфликт между традиционными ценностями и новыми воззрениями, тогда нам следует быть уверенными в том, что эти традиционные ценности содержат такие моральные элементы, как терпимость и равноправие. И это означает, что в данном случае британский суд должен рассматривать дело м-ра Джаггера в точности так, как и любое другое аналогичное дело — ни мягче, ни строже. Сейчас же у нас имеется сильное подозрение, что м-р Джаггер получил приговор значительно более суровый, чем тот, который получил бы на его месте любой другой молодой человек.
Мик прочитал все внимательно, потом перечитал еще раз.
— Господи! — воскликнул он. — Даже не верится! Пойду звонить матери, пусть купит «Таймс» и почитает.
В мире прессы эта статья тоже явилась крайней неожиданностью. Обычно газеты воздерживались от комментирования дел, пока суд не вынесет решения Многие полагали, что главный редактор «Таймс», Вильям Рис-Могг, имеет все шансы отправиться в тюрьму за попытку повлиять на решение суда. Однако на следующий день почти все газеты последовали примеру «Таймс» и присоединились к протесту против происходящего. В газетных заголовках вынесенное судом решение именовали «чудовищным» и «безграмотным».
Особенно проницательна была статья в «Обсервер»:
Употребление наркотиков все более становится частью движения протеста против существующего порядка. Вот почему преследование за него часто выглядит как попытка поставить на место бунтующую молодежь. Родители сопротивляются и завидуют — сознательно или нет — свободе и благополучию молодежи (оба этих качества символизируют роскошная жизнь и высокий рейтинг поп-звезд). Молодежь же отвергает родительское подчинение жизненным стандартам, которые они находят бессмысленными и лицемерными.
Однако внимательнее всего Кит прочел последний номер «Ньюс оф зе Уорлд». Под гигантским заголовком «Чудовищное обвинение» шел текст, в котором редакция признавала, что «передала информацию в полицию», оправдываясь тем, что «это был наш гражданский долг».
Однако редакция безоговорочно отвергала другие обвинения Кита, высказанные им во время суда:
Джаггера никогда не преследовали ни сама газета, ни нанятые ею представители — ни до, ни после опубликования серии статей «Поп-звезды и наркотики».
Конечно же, мы не поверили «Ньюс оф зе Уорлд». Лишь много-много времени спустя мы выяснили, что о той вечеринке настучал в газету за большие деньги один из служащих Кита. Кинг же, судя по всему, был действительно обычным пушером, возомнившим себя Джеймсом Бондом.
В результате на суде к Киту и Мику отношение было такое мягкое, словно среди присяжных сидел сам Вильям Рис-Могг[7]. Сначала слушали дело Кита. Сам он сидел в соседнем помещении, жестоко страдая от ветрянки. Главный судья, лорд Паркер, подчеркнул в своем выступлении, что множество доказательств вины (например, состояние голой девушки) не выдерживают никакой критики. Подводя итог, он сказал:
— Вердикт суда следует опровергнуть и пересмотреть.
Джаггер был, формально говоря, виновен. Однако таблеток было все! о четыре, и свидетельство доктора тоже говорило в пользу подсудимого. Подходящим приговором сочли три месяца тюрьмы условно. А это значило, что если Мик в течение года больше не будет попадаться, его будут считать несудимым вообще. Однако, объявив приговор, лорд Паркер предупредил обрадованного Мика:
— Я думаю, стоит упомянуть о том, что когда мы судим людей, имеющих большую известность, — а вы, нравится вам это или нет, являетесь кумиром огромного числа молодежи в этой стране, — то предполагаем, что они способны более ответственно относиться к своей жизни. Если же вы не оправдаете ответственность, которую мы на вас возлагаем, то в следующий раз наказание будет намного жестче.
«Ерунда», — подумал Мик и почти сразу в интервью телевидению сказал: «Я считаю, что моя личная жизнь — это мое дело. Я ответственен только перед самим собой».
В этот вечер тысячи длинноволосых молодых людей благодарили Бога и праздновали в Гайд-парке и Вестминстерском аббатстве чудесное избавление Мика Джаггера и Кита Ричардса.
Это была победа «детей цветов».
Спустя некоторое время Кит обнаружил, что деньги могут почти все. После того как его оштрафовали на пятнадцать фунтов за езду без водительских прав, он долго совещался с одним из своих водителей. О чем они говорили, я точно не знаю, но вскоре после этого Кит как-то подошел ко мне похвастаться.