Из-за этого между новыми родственниками сложились не самые простые отношения. О них со временем, несомненно, узнала и Зоя-Софья.
До 1428 г. всем полуостровом управлял старший из сыновей императора Мануила, Федор. Потом ему пришлось поделиться с братьями Константином и Фомой. С 1443 по 1449 г. Морея была поделена только между Константином и Фомой, поскольку Федор, как и Андроник, постригся в монахи. Константин, став императором в 1449 г., начал вести активную борьбу за возвращение империи ряда утраченных земель. Поэтому вторым правителем Морей, ее восточной части, стал самый младший брат Дмитрий. С ним у Фомы нередко возникали различные конфликты, поскольку Дмитрий проводил откровенно протурецкую политику и был противником унии с католиками{242}.
Можно предположить, что с детских лет Зоя была свидетельницей распрей между родственниками по самым различным вопросам. Она наглядно видела, что за свою власть необходимо постоянно бороться даже с близкими людьми.
Исследователи отмечали, что в первой половине XV в. только население Морей могло себя прокормить. Ситуация на этой территории была сравнительно благополучной. Намного хуже было положение в Константинополе. После нападения крестоносцев в 1204 г. город так и не смог восстановиться. Его окрестности представляли собой пустыню, поэтому голодовки длились годами. Торговля находилась в упадке, грязь, нищета и эпидемии наносили урон населению. В 1430 г. в Константинополе жило всего 30–40 тысяч человек, а в 1453 г. набралось не больше 5 тысяч человек, способных взять в руки оружие для защиты города от турок. Иностранцы, посещавшие столицу империи, вспоминали, что в огромном городе жизнь теплилась лишь в некоторых полуразрушенных домах. Большой императорский дворец представлял собой развалины, разрушен был даже знаменитый ипподром. Кирпичи с его стен растаскивались местными жителями для своих нужд{243}.
Современники отмечали, что в это время не ремонтировались даже церкви. Так, храм Апостолов был почти руиной, а у Святой Софии развалилась колоннада. Нормальный вид имели только храм Великого Дмитрия у Акрополя и усыпальница Палеологов — Пантеон. Даже знать жила отнюдь не во дворцах, а в наполовину деревянных постройках с низкими потолками и маленькими тусклыми оконцами, которые отапливались в зимние холода только медными жаровнями. Существовавшие ранее бронзовые украшения зданий были перелиты на монету, мраморные фризы и наличники сбиты и сожжены для получения извести{244}.
Поэтому Зоя, родившаяся в середине 40-х гг. XV в., вероятно, редко посещала царственных родственников в Константинополе. Там она могла видеть лишь остатки былого величия Византийской империи. Самому императору и членам его семьи приходилось на всем экономить и вести очень умеренный образ жизни. Основное же население некогда огромного и богатого города прозябало в нищете.
Император Иоанн VIII полагал, что помощь в борьбе с Турцией может прийти только с Запада. Поэтому он согласился на унию с католиками и даже сам отправился в 1437 г. в Италию на Ферраро-Флорентийский церковный собор. Там он подписал унию, поскольку константинопольский патриарх скончался к этому времени, а новый иерарх долгое время не был избран. Высшее православное духовенство было категорически против объединения с католиками. Оно даже было готово подчиниться туркам, а не римскому папе.
Большинство православного населения Византии также относилось крайне отрицательно к объединению с католиками. Некоторые церковные деятели даже стали призывать народ к восстанию против императора-униата. Родной брат Иоанна VIII Дмитрий бежал к султану и организовал в 1442 г. поход турок на Константинополь в знак протеста против унии с католиками{245}.
Отец Зои Фома поддержал старшего брата Иоанна и заключенную по его инициативе унию с католиками. Поэтому напрашивается предположение, что родившаяся в середине 40-х гг. Зоя уже была крещена как униатка. Но полностью католичкой она не считалась, поскольку по сути была православной верующей. Ведь согласно унии православные верующие сохраняли свои основные обряды.
Старшая сестра Зои Елена, появившаяся на свет в 1432 г., вероятно, вообще была чисто православной. Ее рано выдали замуж за сына сербского короля Георгия Бранковича — Лазаря — полностью православного. После кончины отца в 1456 г. Лазарь сел на королевский трон вместе с супругой. Но его правление длилось всего два года — до 1458 г., поскольку Сербия была завоевана турками. В ходе боев король Лазарь погиб. Поэтому молодой вдове пришлось переехать в Рим под покровительство католического духовенства{246}.
Можно предположить, что в течение всего детства Зоя испытывала страх перед турками. Ведь те нередко нападали на различные территории Византийской империи, грабили и убивали взрослое население. Детей и молодых девушек уводили в плен, чтобы сделать рабами. Некоторые византийские правители, желая задобрить завоевателей, отдавали своих дочерей в султанский гарем. Такая участь наверняка пугала юную царевну.
Хотя в 1449 г. на византийский престол сел энергичный царевич Константин, всем было ясно, что судьба империи зависит от настроения турецкого султана. В 1450 г. скончался достаточно миролюбивый Мурад II. Его преемником стал воинственный Магомет II (1451–1481), который даже получил прозвище Завоеватель. Он был сыном наложницы-армянки, поэтому только путем упорной борьбы с многочисленными братьями смог получить верховную власть. В глазах народа он стремился все время доказывать, что достоин престола. Поэтому завоевание Константинополя стало для него главной целью{247}.
Таким образом, честолюбивые планы нового султана окончательно решили судьбу византийской столицы и императора Константина. Осада города турками весной 1453 г. в течение 57 дней закончилась его захватом и разграблением 29 мая. В ходе последних ожесточенных боев император Константин погиб вместе с большинством его защитников{248}.
Отец Зои деспот Фома не помог старшему брату императору, несмотря на его многочисленные просьбы. Он собирался оборонять только свои владения, не понимая, что с огромной турецкой армией ему не справиться.
В Морее достаточно быстро узнали о случившейся в Константинополе катастрофе. Ведь на Пелопоннес хлынула толпа беженцев. Среди них был ближайших помощник и советник нескольких императоров опытный политик Франзи. Он вошел в окружение деспота Фомы и занялся сочинением важного труда — истории династии Палеологов.
Можно предположить, что любознательная Зоя не раз беседовала с седовласым старцем и узнавала от него много интересного о своих предках. Поэтому, став женой Ивана III, византийская царевна никогда не забывала о том, что стоит на более высокой ступени иерархической лестницы, чем великий князь Московский.
