В марте 2003 года Фидель Кастро принял участие в открытии женского католического монастыря в Гаване. Он был награжден Крестом командора женского монашеского ордена Святой Бригиды, который был основан в Швеции в XIV веке. Кастро удостоился этой награды «в знак особого признания его заслуг в деле продвижения высоких идеалов диалога и мира».
Есть на Кубе и православная община. Она насчитывает около двух тысяч человек, подавляющее большинство из которых – выходцы из республик бывшего СССР, постоянно проживающие на острове, а также иностранные дипломаты и специалисты. В 2002 году на Кубе на средства государства началось строительство православного храма Святого Николая. 26 января 2004 года его освятил патриарх Константинопольский Варфоломей, прибывший на остров по приглашению Кастро. В знак благодарности он вручил Фиделю орден Святого Андрея – высшую награду Константинопольской церкви.
С благословения Кастро началось строительство русской православной церкви.
Неудивительно, что церковь отвечает Фиделю Кастро взаимностью. Когда стало известно о тяжелой операции, которую перенес команданте эн хэфэ, во всех католических храмах Кубы были отслужены мессы за его здоровье.
А 20 января 2008 года случилось и вовсе знаковое событие. Впервые в кубинский парламент – Национальную ассамблею – был избран жрец сантерии – «бабалао» Антонио Кастейнда, президент «Культурной ассоциации йорубов Кубы». Выступая перед журналистами, он заявил, что боги йо–руба защищают больного Фиделя Кастро от колдовства и желают, чтобы он продолжал руководить Островом свободы: «Фидель – именно тот человек, который должен оставаться на своем посту, он защищен от всяческих козней и сил зла. Даже если вдруг ураганы разрушительным вихрем пронесутся над Кубой, здоровью Кастро не будет нанесен ущерб, ибо так повелели Ориша – божества сантерии»[650].
Несмотря на то, что Фидель во внешней политике в последнее десятилетие переключил акцент на Латинскую Америку, он не забывал о таком давнем и проверенном партнере, как Россия. Болезненно переживал потерю нашей страной тех позиций, которые имел в мире Советский Союз.
«Только из России Запад, в основном Европа, откачал 300 миллиардов долларов, – говорил он в 1999 году. – Естественно, они не ходили туда забирать эти деньги с пистолетом, да и не было необходимости, потому что там появились люди с таким талантом для бизнеса, что стали даже миллиардерами буквально за несколько лет. В силу продиктованных Западом реформ Россия страшно пострадала, ее экономика сократилась наполовину, ее обороноспособность значительно ослабилась. В настоящее время, предоставляя ей кредит в 20 миллиардов долларов, Запад делает это по частям, выставляет многочисленные условия, которые Россия не может выполнить, некоторые из них – унизительные. А что значат 20 миллиардов долларов, которые так были нужны после августовского кризиса, разделенные на год, если это только пятнадцатая часть валюты, уплывшей на Запад? – рассуждал Фидель в одном из своих выступлений. – Все, у кого были сбережения – пенсионеры и другие, потеряли их, все деньги целого государства пропали вследствие девальвации … страна (Россия) очень обеднела и попала в сильную зависимость от зарубежных кредитов. Тем не менее я не думаю, что эта зависимость неизбежна. Тот, кто живет в таких условиях, как Куба: без топлива, без стали, без древесины, без ничего, а мы обходимся без единого цента от международных организаций, знает, что с такими громадными ресурсами, как у этой страны, кредиты просто не нужны»[651].
В начале 1990–х годов Россия «забыла о Кубе». Однако уже с 1994 года Москва стала выполнять протокол о товарообмене сахара на нефть, вести переговоры о завершении сооружения первого блока АЭС в Хурагуа, позже даже предоставила Кубе кредит.
После визита в Гавану в 1999 году главы МИДа России Игоря Иванова были созданы предпосылки для первого официального визита на Кубу российского президента. В свое время Борис Ельцин, не жаловавший коммунистов, не захотел встречаться с Фиделем. Хотя Кастро, в 1988 году приезжавший в Москву на 19–ю партийную конференцию ЦК КПСС, был одним из немногих иностранцев, кто подошел к Ельцину, находившемуся в опале, и пожал ему руку.
В декабре 2000 года Фидель Кастро встречал в аэропорту Гаваны российского президента Владимира Путина. В интервью перед отлетом на Кубу Путин подчеркнул, что Россия не намерена обсуждать с Кубой вопросы идеологии, что она теперь заинтересована в торговле, а не в оказании помощи. После вывода российских войск с Кубы в 1993 году на Острове свободы осталось около полутора тысяч русских и… около 600 незавершенных объектов, строившихся при участии России.
На пресс–конференции российский президент заявил, что Россия и Куба не собираются заключать какие–либо союзы против кого бы то ни было. Во время визита был подписан договор о предоставлении Кубе кредита в размере 50 миллионов долларов в рамках продления до 2001 года соглашения об экономическом и техническом сотрудничестве на 1993—1996 годы. Именно с помощью российских денег Куба планировала решить множество экономических проблем. Правда, в документе уточнялось, что кредит будет выделяться лишь после полного погашения кубинской стороной просроченной задолженности по платежам за 1999– 2000 годы, составляющей 19,4 миллиона долларов. По условиям договора, кредит должен был быть направлен на строительство на Кубе линий электропередач, закупки оборудования для сахарной промышленности, реконструкцию и модернизацию железнодорожного транспорта и на создание единой системы управления воздушным транспортом республики.
Казалось, в отношениях Гаваны и Москвы снова царит полное взаимопонимание. Но вдруг 17 октября 2001 года Владимир Путин заявил, что Россия закрывает радиолокационный центр в Лурдесе, с помощью которого кубинцы могли вести наблюдение практически за всей территорией США.
Это решение вызвало негативную реакцию не только у кубинцев, но и у подавляющей части российских военных. Ведь в декабре 2000 года, выступая перед специалистами, обслуживающими центр в Лурдесе, Владимир Путин сказал, что результаты их работы «не идут в корзину, они нужны и используются не только военными, но и политическим руководством, особенно сейчас, когда Россия встает на ноги».
Центр радиослежения и перехвата Лурдес был построен Советским Союзом в пригороде Гаваны в 1970–е годы. Он использовался для сбора военной информации, мог перехватывать практически все телефонные переговоры и электронные сообщения на большей части территории США, обнаруживать подводные лодки США и обеспечивать связь российских субмарин с командованием на всем пространстве Западного полушария. Центр должен был также заблаговременно предупреждать о возможном новом вторжении
