455
Поэт Зигфрид Сассун (1886–1967) выступил со своим «этическим заявлением» в английском парламенте двумя неделями спустя, 30 июля 1917 г. Его общественный протест завершился печально: медицинские эксперты признали его страдающим «военным неврозом», и он был заключен в лечебницу для душевнобольных.
Морис Беринг (1874–1945) – поэт, писатель, разведчик, майор «Королевского летательного корпуса»; в начале XX века много жил в России, хорошо знал русский язык, культуру и литературу, в 1924 г. выпустил «Оксфордскую антологию русской поэзии». Беринг был участником т. н. «Честербеллоковского кружка», т. е. литературного общества, сложившегося вокруг Честертона и поэта Х. Беллока (также присутствовавшего при встрече с Гумилевым).
Мéйфэр (Mayfair) – квартал в центре Лондона.
Помимо впечатляющих литературных встреч в салонах леди Моррель и леди Дафф Гумилев виделся в India House с Олдосом Леонардом Хаксли (1894–1963), еще не достигшим громкой известности (будущий классик английской литературы XX века был тогда автором единственного сборника стихов; в Russian Government Secretary работала его невеста Мария Нис). Их общение получилось достаточно насыщенным, ибо Хаксли сообщал затем леди Морелль: «Гумилев мне показался весьма интересным и приятным человеком». Кроме того, Гумилев побывал в Лондоне на благотворительном вечере поэта и драматурга Уильяма Батлера Йейтса (1865–1939), духовного лидера ирландского возрождения.
«Час настал. Уверенность. Смелость и да здравствует Франция!» (фр.)
Польский анархист Ян-Вацлав Махайский (псевдоним Махаев, 1866–1926) был автором теории непримиримого противостояния «образованного общества» и «трудящихся» как главных социальных антагонистов. Основной задачей революции Махайский считал подавление влияния интеллигенции в обществе и социальное «опрощение». «Махаевщина» была очень популярна в интернациональной революционной среде XX века вплоть до «культурной революции» в Китае и социальных экспериментов Пол Пота в Камбодже.
Обман, предательство (фр.).
В мировой и отечественной русской истории названия военных операций принято обозначать не именами военачальников, а географическими названиями местности, на которых они разворачивались. Так, битву при Каннах никто не называет «Ганнибаловым окружением», штурм Измаила – «Суворовским захватом», а Горлицкий прорыв – «Макензевым».
Леворадикальная фракция российских социал-демократов, возглавляемая В. И. Ульяновым (Лениным), приняла наименование «большевиков» после получения большинства в Центральном Комитете на II съезде РСДРП в 1903 г. Впоследствии «большевизм» получил более широкое значение, указывая на революционера-максималиста, самоотверженного и беспощадного фанатика, целиком поглощенного революционной идеей и не стесняющегося любыми средствами для ее достижения.
В.Л. Кибальчич (1890–1947) был сыном русского политического эмигранта (родственника казненного за покушение на Александра II народовольца Н. И. Кибальчича). Он родился в Брюсселе, жил в Лондоне и Париже, где под псевдонимом «Виктóр Серж» занялся журналистикой и революционной деятельностью, примкнув к французским анархистам.
Группа анархо-индивидуалистов во главе с профессиональным автомобилистом Жюлем Бонно в 1910–1912 гг. совершила ряд дерзких ограблений банков, впервые в истории использовав автомобиль в криминальных целях. Деяния «банды Бонно» широко освещались в европейской прессе, причем Виктор Серж фигурировал в этих статьях как «мозговой центр» экспроприаторов. Однако осудили Сержа лишь за незаконное хранение оружия и укрывательство преступников.
Солдатский комитет 1-го полка 1-й Особой бригады экспедиционных войск был создан в конце марта 1917 года большевиками Быстровым и Савиным, которые входили в военную организацию РСДРП (б). Но почти сразу в ходе боев под Курси оба выбыли из строя, и председателем комитета стал ефрейтор Ян Янович Балтайс, самобытный социалист-утопист, пацифист и просветитель, по всей вероятности, близкий не столько к большевикам, сколько к эсерам и поздним народникам. Именно Я. Я. Балтайс и руководил куртинцами вплоть до начала августа 1917 г. Он организовал бригадную библиотеку, «театральную и спортивную комиссии», школу грамотности для неграмотных и «общеобразовательные курсы для ознакомления интересующихся с важнейшими явлениями в природе и в жизни». По его собственным словам, цель его была «заполнить досуг» и пробудить в солдатах «интерес к чему-либо более высокому и чистому», чтобы им «не пришлось бы шататься от нечего делать, скучать и искать развлечения в пьянстве и карточной игре». Балтайсу и его сторонникам в комитете удавалось поддерживать в солдатах мятежного лагеря высокие моральные требования к себе и товарищам и сохранять военный городок в образцовом порядке. Осознав, что возвращение в Россию экспедиционных войск в ближайшее время невозможно даже технически, Балтайс призвал куртинцев признать Временное правительство и не превращать мирный протест в кровопролитную братоубийственную схватку. Этим воспользовались анархисты, объявившие Балтайса (добровольно сдавшегося парижским командирам вместе с 800 солдатами) ренегатом и организовавшие вместо солдатского комитета свой Совет под председательством А. И. Глобы. После этого жизнь лагеря резко изменилась: «Разнузданная, распропагандированная толпа в солдатских шинелях, потерявшая человеческий облик, с озлобленными, озверелыми лицами бушует, пьянствует и безобразничает в военном лагере Ля Куртин. Жители соседних сел по вечерам запираются на запоры» (В. А. Васильев). В советской историографии история Ля Куртин подверглась фальсификации – единственным руководителем восставших солдат от начала до конца был объявлен «большевик Глоба», а моральное разложение гарнизона, наступившее в последние недели противостояния как раз с подачи этого «большевика», отрицалось как «белая пропаганда».
Военные кресты (фр.).
Данные этих сводок не совпадают. В рапорте М. И. Занкевича говорится о «констатированных потерях мятежников» в 10 убитых и 44 раненых с оговоркой, что «действительные потери должны быть значительно больше». В рапорте Е. И. Раппа (составленном Гумилевым) фигурируют 8 убитых и 44 раненых среди «горсти упорствовавших» во время штурма. Во французских сводках убитых 9, раненых 46. Однако Р. Я. Малиновский (будущий маршал СССР), находившийся тогда рядовым среди куртинцев, в своих воспоминаниях говорит о 200 погибших за три дня боевых действий, а Д. У. Лисовенко, один из членов Куртинского Совета и автор книги о мятеже (изобилующей, впрочем, идеологическими «натяжками»), приводит свои расчеты: не менее 3 000 жертв трехдневной бомбардировки и штурма. Жители прилегающей к военному городку деревни в 1930-е годы рассказывали французским журналистам, что десятки или сотни трупов русских солдат были сразу же после подавления мятежа вывезены и сожжены где-то в окрестностях Ля Куртин. А. П. Глоба пытался скрыться, но был задержан и находился в заключении на острове Экс. В мае 1918 года его, Балтайса и секретаря куртинского солдатского комитета Волкова поменяли на группу французских граждан, арестованных за шпионаж в Советской России. В начале 1930-х годов Глоба работал на одном из украинских заводов.
