Все это пригодилось мне впоследствии.
После боев с махновцами наш отряд влился в 1-ю Конную армию и в ее составе громил врангелевские войска в Таврии - под Мелитополем, Большим Токмаком и в Крыму. А в декабре 1920т. меня, Т. Цыганенке, С. Ткаченко и нескольких других молодых бойцов "с образованием" направили на курсы комсостава в г. Луганск. Но там мы учились недолго. Вскоре весь личный состав курсов был брошен на ликвидацию банд Каменюка и "Маруси", бесчинствовавших в донских и луганских степях. После их разгрома, в феврале 1921 г., Цыганенке, Басова, Ткаченко и меня направили в 5-ю Харьковскую артиллерийскую школу, а в мае того же года перевели в Харьковскую объединенную военную школу красных командиров. Там нас разъединили. Федор Басон попал в пехотный батальон, Тимофей Цыганенке - в кавалерийский дивизион, а Серафим Ткаченко и я - в артиллерийский.
5-я Харьковская артиллерийская школа была одним из лучших средних военно-учебных заведений того времени. Она имела отборный профессорско-преподавательский состав, в который входили такие военные специалисты, как Высоцкий, Дегтярев и другие, обладавшие широкими познаниями и опытом. Хорошие преподаватели были и в Харьковской объединенной военной школе, и мы, курсанты, были ими довольны. Во время учебы в этой школе мы неоднократно привлекались к борьбе с бандами на Харьковщине и Полтавщине.
В 1922 г., сдав с отличием все экзамены, я был направлен вновь в 1-ю Конную армию, но уже не рядовым бойцом, а командиром взвода конно-артиллерийского дивизиона 6-й Чонгарской кавалерийской дивизии. Тимоша Цыганенке получил направление в один из кавалерийских корпусов Котовского или Примакова, впоследствии погиб на фронте в 1942 году. Серафим Ткаченко поехал служить в 14-ю Майкопскую кавдивизию. В дальнейшем он окончил Академию им. Фрунзе и, будучи командиром полка, погиб под Смоленском в 1941 г. Другой мой товарищ по военной школе, А. Макаров (позднее он стал летчиком и командовал бригадой, участвовавшей в боях на КВЖД в 1929 г.), был направлен в 5-ю Блиновскую кавдивизию.
К тому времени гражданская война закончилась, и лишь на Дальнем Востоке, в Средней Азии и кое-где на Северном Кавказе еще продолжалась ликвидация контрреволюционных банд. В этих боях довелось участвовать и мне, так как 1-я Конная армия в составе 4-й Ленинградской, 6-й Чонгарской, 5-й Блиновской и 14-й Майкопской дивизий находилась на Северном Кавказе. Последней такой операцией на Северном Кавказе для меня была ликвидация банд князя Джентемирова, в которой участвовала и наша дивизия. Покончив с бандами, мы перешли на мирную учебу.
Штаб дивизии находился в г. Армавире, а ее полки - по станицам Белореченской, Белоглинской, Прочнокопской, Невинномысской и другим. Наш конно-артиллерийский дивизион расположился в станице Урупской (ныне Советской). Той же осенью часть старших возрастов была демобилизована, а к нам прибыло новое пополнение, уже послевоенного призыва, главным образом молодежь из Таврической губернии. Население этой губернии считалось на Украине наиболее зажиточным, поэтому молодежь была более или менее грамотной, но в большинстве аполитичной, и политорганам пришлось много с ней поработать.
Дивизионом командовал Владимир Александрович Адамович, брат председателя Совнаркома Белоруссии в первые годы Советской власти, бывший унтер-офицер, имевший хорошую общую подготовку. Часть командного состава, особенно в батареях, состояла из офицеров старой царской армии. Например, командиром нашей 3-й батареи был Д. Короповский, в прошлом гвардейский офицер. До службы в армии он окончил физико-математический факультет Киевского университета. Военное образование получил в артиллерийском и кавалерийском училищах, что требовалось тогда для службы в конной артиллерии, затем в Михайловской артиллерийской академии. Таким солидным багажом обладали н другие командиры батарей. Во главе взводов стояли люди с разной подготовкой. Одни раньше служили в царской армии вахмистрами или унтер-офицерами, другие, еще очень молодые, подобно мне, окончили военно-учебные заведения уже после революции.
Обо всем этом я пишу для того, чтобы подчеркнуть одну из особенностей нашей Красной Армии первых лет ее существования - подготовку ее командиров из числа рабочих и крестьян, а также привлечение специалистов из старой армии. Такая политика партии и правительства позволила в кратчайший срок успешно решить проблему создания командных кадров в самом начале строительства Советских Вооруженных Сил.
Конечно, эта особенность поначалу вызывала определенные осложнения в отношениях между некоторыми представителями старых и новых командных кадров. Для нас, молодых командиров, бывшие офицеры были все же представителями старого мира. Они, в свою очередь, относились к нам поначалу сдержанно, суховато, а подчас и с чувством превосходства. Только познакомившись поближе, в боях и в учебе, они как бы признали в нас командиров, даже стали подавать руку при встрече. Мы всем этим не смущались, так как чувствовали крепкую поддержку со стороны комиссаров дивизиона и батарей Подольского, Фомина, Дашкова и других. Политсостав, коммунисты были у нас, как и во всей Красной Армии, той мощной цементирующей силой, которая сплачивала весь личный состав в единый организм, в армию нового, революционного типа. Здесь, в станице Урупской, в 1923 г, я был принят в кандидаты партии.
Время было мирное, но еще тревожное. Империалисты, чьи интервенционистские войска недавно разгромила Красная Армия, не отказались от своих планов уничтожения первого в мире рабоче-крестьянского государства, и Советскому правительству, партии приходилось заботиться о том, чтобы Красная Армия была готова к отражению любого нападения. Одной из важнейших задач военного строительства являлось усиление боевого обучения и воспитания войск.
И мы неустанно учились. Боевая подготовка нашего дивизиона особенно широко развернулась с начала 1923 г., когда нас перевели в г. Армавир, поближе к штабу дивизии. Зимой дивизион размещался в городе, в хороших казармах, расположенных у впадения прозрачной р. Уруп в мутную, бурную Кубань. Летом вместе со всей артиллерией 1-й Конной армии выезжал в Персияновские лагеря близ г. Новочеркасска. Все дни были заполнены конной и артиллерийской, тактической и строевой подготовкой, политической учебой.
Трижды Краснознаменная 6-я Чонгарская дивизия имела славные боевые традиции. За героические боевые действия по разгрому белогвардейцев и интервентов на фронтах гражданской войны все ее полки были награждены орденами Красного Знамени. И дивизия, и полки имели почетные боевые Красные Знамена Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета. В 1935 г., в день пятнадцатилетия 1-й Конной армии, дивизия получила высшую награду - орден Ленина. Ею командовали ранее прославленные полководцы С. К. Тимошенко, И. Р. Апанасенко, а в то время, о котором здесь рассказывается, - О. И. Городовиков. Командир дивизии, весь командный и политический состав, красноармейцы все силы, опыт и знания вкладывали в повышение уровня боевой и политической подготовки.
