кофе и апельсиновый сок. Помнила, как выглядел ее номер, какая картина висела над кроватью, как она, вместе с другими гостями отеля, оживленно обсуждала поиски пропавшей писательницы. И как коридорная говорила ей, какой у нее усталый и печальный вид. «Загнанный», – выразилась коридорная; Агата тогда еще подумала: какие, однако, образованные девушки работают в английских гостиницах.
Из-за частичной амнезии – следствия, как установили врачи, продолжительной, начавшейся еще летом депрессии, которой потом долго страдала Агата, – так и осталось неизвестным, какие у писательницы были планы, куда она собиралась ехать, когда возвращаться (если в ее планы входило возвращение в «Стайлз»).
И, главное, какие цели она своим бегством преследовала? Досадить Арчи? Отомстить ему? Вынудить к ней вернуться, расстаться с ненавистной Нил? А может, встретиться со своим сообщником или любовником? Отработать на собственном опыте сюжет очередного детектива, который задумала и, не исключено, уже села писать? Привлечь к себе внимание? Вот уж что было на нее, всегда сторонившуюся публичности, совсем не похоже. Да и на бегство с любовником тоже – откуда ему было взяться, этому любовнику? Агата любила мужа – и не собиралась ему изменять.
Вообще, чем меньше говорили о внезапном исчезновении сама Агата, ее муж, ее секретарь и старшая сестра, тем быстрее рос снежный ком сплетен и домыслов, самых порой вздорных, высосанных из пальца. «Одной потерей памяти эта история наверняка не исчерпывается, нам рассказывают не всё», – загадочно говорили одни. «Автор “Убийства Роджера Экройда” слишком опытна, слишком предусмотрительна и коварна, чтобы “просто так” сесть поздно вечером в машину и, не сказав никому ни слова, уехать невесть куда. Нет, что-то тут не так…» – говорили другие.
* * *
После Рождества супруги разъезжаются.
Арчи временно остается в «Стайлз», а Агата вместе с Розалиндой и Карло переезжают из Саннингдейла в центр Лондона, в Челси, где у Агаты своя квартира. Розалинда ходит в местную частную школу и очень скучает по отцу.
С мужем Агата увидится теперь только спустя несколько месяцев, да и то – по делу и ненадолго.
Встреча эта будет последней.
20 апреля 1928 года Агата и Арчи разводятся, причем Агата – против воли: она по-прежнему любит мужа, да и развод в те годы считался для женщины ее круга процедурой унизительной, компрометирующей. Уход Арчи она считает предательством, носит с собой в бюваре выписку из Псалтыря: «Ибо не враг поносит меня, – это я перенес бы; не ненавистник мой величается надо мною, – от него я укрылся бы: но ты, который был для меня то же, что я, друг мой и близкий мой». [14]
Формальным основанием для развода был адюльтер, якобы имевший место в лондонской гостинице, – адвокаты поработали на славу, не подкопаешься. Имя Нэнси Нил – после исчезновения Агаты родители предусмотрительно отправляют ее в многомесячное кругосветное плавание – на бракоразводном процессе не упоминается. Спустя полгода Арчибальд Кристи женится на Нэнси, с которой счастливо проживет всю оставшуюся жизнь. Агата же еще долго будет страдать и продолжать любить Арчи.
И повторять вслед за Сомсом Форсайтом: «Ах, почему нельзя положить счастье в сейф, запереть его золотым ключом, застраховать от понижения».
Глава седьмая
Восток – дело тонкое
1.
Ничто так не помогает избавиться от тяжких душевных переживаний и травм, залечить расшатанные нервы и сердечные раны, как странствия по свету.
Хотелось новых впечатлений. И совсем не хотелось – писать. Много лет спустя Агата вспомнит, что писать себя – заставляла; если и писала, то исключительно ради денег.
«В эти годы из любителя я превратилась в профессионала. Я впервые ощутила бремя профессии – писать, даже когда не пишется, даже когда не слишком нравится то, что пишешь, и когда ты недовольна результатом».
Привычная сцена на пляже, где-нибудь на Тенерифе в феврале 1928 года. Агата, то и дело сбиваясь, повторяясь, запинаясь, диктует текст романа или рассказа миссис Фишер, которая печатает этот текст, уже окончательный, на машинке. Или раскрывает блокнот и набрасывает черновик следующей, еще только задуманной книги – «Тайны семи циферблатов» (выйдет книга только через год).
«Бандл и ее отец. Она едет в Лондон. Сбивает человека. Пытается его объехать. Но нет, она его задавила. Насмерть. Нет, не насмерть, считает Тайная шестерка».
А восьмилетняя Розалинда поедает мать своими огромными, голубыми, как у отца, глазами и бомбардирует ее бесконечными вопросами, не обращая никакого внимания на призывы Агаты помолчать хотя бы минуту.
Агата потом вспоминала, что сама не понимает, как «написалась эта проклятая книга», в которой героиня, Кэтрин Грей, – не чета автору: она жизнерадостна, уверена в себе, с оптимизмом смотрит в будущее. «Проклятой книгой» была «Тайна голубого поезда» – та самая, которую Агата бросила на полпути, когда в конце 1926 года пустилась в бега, и которую только теперь, наконец, дописала.
Критики, однако, с автором не согласились. «Поезд» был принят – нет, не так восторженно, как, скажем, «Убийство Роджера Экройда», но вполне благосклонно.
«Страшных сцен, из-за которых не спишь ночами, вы здесь не найдете, – пишет в разделе «Книги» газеты «New York Herald Tribune» Уилл Каппи. – Это добротный триллер, написанный в классической манере; триллер, который наверняка восстановит пошатнувшуюся веру читателя в проницательного сыщика, планомерно распутывающего запутанный клубок преступлений».
Оговоримся. Во-первых, то, что в тридцатые годы принято было называть «триллером», к сегодняшнему триллеру никакого отношения не имеет; в тогдашнем понимании триллер – это синоним детектива, вовсе не обязательно «крутого». И, во-вторых, «страшных сцен, из-за которых не спишь ночами», не найти и в других книгах Кристи: ее криминальные романы – бескровны.
1928 год, год развода и странствий, ознаменовался двумя важными событиями в жизни Агаты Кристи, или Мэри Уэстмакотт – под этим псевдонимом Агата с подачи вездесущего Эдмунда Корка, у которого, как у Петруши Верховенского, «голова как канцелярия», одно время печатает рассказы в лондонском издательстве «William Collins & Sons».
Во-первых, творчеством широко известной уже, особенно после одиннадцатидневного таинственного исчезновения, писательницы заинтересовались кинематограф и театр.
На экраны почти одновременно выходят два фильма («две фильмы», сказал бы Набоков), оба немые, английский и немецкий. Английский, «Кончина мистера Куина», снят по рассказу, печатавшемуся в 1924 году в журнале «Grand Magazine». Немецкий, «Die Abenteuer G.m.b.H.», – по роману «Таинственный противник». Ни того, ни другого фильма Агата не видела – пропустила, путешествуя. И ничего не потеряла.
А вот пьесу «Алиби» Майкла Мортона по роману Кристи «Убийство Роджера Экройда», поставленную в мае 1928 года в «Театре принца Уэльского», посмотрела. И пришла в ужас: Пуаро в весьма своеобразном исполнении Чарльза Лоутона был больше похож на юного Казанову, чем на
