Стычки, чередующиеся с подлыми политическими актами, разжигали бесконечные войны между группами монгольских племен — ситуация, по крайней мере, неблагоприятная для их объединения.
АЛТАЙСКИЕ ЯЗЫКИ; СЛОВО И ПЕЧАТЬ
Постоянное смешение кочевых народов Центральной Азии, их временные союзы, за которыми следует постепенный или резкий разрыв, привели к скрещиванию или полной ассимиляции отдельных более или менее родственных групп. Миграция, вторжения, рассеивание не всегда оставляли след у этих кочевников, не имеющих письменности, но языки, на которых они говорят, проливают свет на их происхождение.
Если огромное большинство народов Верхней Азии говорит на родственных наречиях алтайской семьи, то в этой огромной части мира нет подлинного лингвистического единства. Из-за расстояний, часто значительных, между группами племен, из-за постоянного перемещения и, наконец, их политической разобщенности кочевые народы пользуются многочисленными наречиями и диалектами.
Лингвистическая семья, занимающая большую часть Сибири и Центральной Азии, так называемая алтайская, объединяет языки, на которых сегодня говорят около 80 миллионов человек, в подавляющем большинстве тюркоязычных. Эта семья состоит из трех различных групп: языки тунгусские, монгольские и тюркские. Их отличает простая фонология, богатая гласными и бедная согласными; вокалическая гармония играет важную роль. Речь идет об агглютинативных языках, обладающих сложной системой склонений.
Тунгусские языки (солонский, орочский, ульчский, эвенкийский, маньчжурский и так далее) в основном бытуют на крайнем востоке Верхней Азии, в зоне, выходящей за пределы современных провинций Северо-Восточного Китая — Ляонин, Гирин (Цзилинь), Хэйлунцзян, включая также левый берег реки Амур, плюс часть Северной Кореи. Но тунгусский диалект, на котором говорили рузгены, в то время правители Северного Китая, получит свое реальное развитие только в XVI веке в связи с усилением влияния маньчжурского государства.
Тюркские языки занимали значительно более обширный географический ареал, в который входила вся Центральная Азия от восточной Монголии до европейских границ. Хунну были тюркоязычными, точно так же, как и хуннские нефталиты, которые к V веку до Рождества Христова подчинили себе часть Центральной Азии между Аральским морем и верховьями Инда. Тюркоговорящей была также большая часть народов, которые в последующие века основали великие царства Средней Азии (караханиды, уйгуры, кара-китаи и хорезмийцы). Под натиском монголов тюркский язык постепенно продвигается на запад. Но до сих пор существуют сомнения, касающиеся этно-лингвистического происхождения многих из этих народов: неизвестно, считать ли меркитов и найманов омонголившимися тюрками или, наоборот, монголами, подвергшимися тюркскому влиянию.
Наконец, на монгольских языках говорят grosso modo в самом центре алтайского лингвистического ареала, чем и объясняется вклад тюркских или тунгусских языков в монгольский и наоборот — монголизация других лингвистических групп алтайских языков. Уже в эпоху Чингисхана различные монгольские наречия вытесняются восточным диалектом, так как на нем говорил «летучий» императорский Двор. И когда будет создана монгольская письменность, в начале XIV века, именно эта диалектная форма задаст тон и распространится по всей Монголии.
В конце XIII века монголам иногда все-таки встречались писцы, то у оседлых народов, с которыми они вели торговлю, то среди погонщиков проходивших караванов, то среди пленных иностранцев. Тогда из их среды вербовались переводчики, игравшие важную роль в контактах между племенами. По мере того как власть Чингисхана распространялась на значительной части Азии и закреплялась там, особенно когда монголы вступали в контакт с китайцами или народами, находившимися под влиянием Китая, идея создания государственной канцелярии и, следовательно, письменности все настоятельнее требовала своего решения.
Рубрук и Марко Поло пишут также об использовании монголами paiza — пластинок из дерева, нефрита или золота, на которых была поставлена императорская печать. Эти «таблички властей» (по-китайски pai-zu или pai-mian), вероятнее всего, родились в Китае. Речь идет о двух симметричных деревянных или металлических пластинках, на которых сначала делали зарубки (/г/), затем гравировали надписи или рисунки. Одна из этих пластинок хранилась у представителя власти, который принимал документы, другая передавалась гонцу или послу, который должен был их вручить. Они имели силу только в том случае, когда половинка pai-zu совпадала со своим дубликатом, гарантируя таким образом подлинность получателя и отправителя. Пайза вручались только лицам, облеченным доверием, и получить их было честью. Использование этих «табличек власти», заменяющих канцелярскую печать, стало известно монголам, как только у них завязались отношения с китайцами и окитаившимися рузгенами, то есть в эпоху восхождения чингисидов. По свидетельству японского историка Ханеды Торю, практику pai-zu внутри своей империи ввел сам Тэмуджин после знакомства с Елюй Чу-Цаем, киданцем, взятым в плен в Пекине в 1215 году. Это были первые шаги письменности.
Уйгуры также сыграли существенную роль в культурном развитии монголов. Они заявили о себе между 754 и 850 годами, основав крупное ханство, равное приблизительно двум современным Монголиям. Став союзниками Китая в эпоху империи Тан и испытывая влияние маздеистских миссионеров, пришедших из Персии, они открылись навстречу утонченной культуре, которая широко пользовалась дарами караванных путей. Вместе с драгоценными товарами они поставляли новую технику, новые идеи, почерпнутые как у тюрко-иранских цивилизаций, так и у культуры буддизма, которая процветала в Центральной Азии. Вместе с китайцами уйгурам предстояло стать учителями неотесанных монгольских кочевников. Они создали, впрочем, алфавит, заменивший тот, который был создан их предшественниками (Тиуие). Взяв за основу согдийский и еще более ранний сирийский, они создали алфавит, позволявший передавать тюркские звуки монгольской речи. Добавим еще, что сирийская письменность, введенная в Верхней Азии несторианскими миссионерами, вела свое происхождение от далекого арамейского, семитского языка Среднего Востока.
Может быть, под влиянием китайской новая уйгурская письменность использовала вертикальное письмо. Вскоре канцелярии тюркских и монгольских монархов Центральной Азии стали пользоваться услугами секретарей-уйгуров; история сохранила имя одного из первых секретарей имперской бюрократии Чингисхана — Тата Тонга. Уйгурская письменность будет использоваться при Тэмуджине и его преемниках до тех пор, пока его внук Хубилай не предпримет реформу письменности. Он обратится к ламе, который, вдохновленный одновременно китайской и тибетской, изобретет новую графическую систему. После падения династии Юань (1368), когда монгольские завоеватели отхлынут в свои родные степи, уйгурская письменность, слегка измененная, снова будет в чести. В XVII веке монгольский лама создаст другую графику, которая будет применяться в районе Тянь-Шаня и Кукунора; волжские калмыки сохранят ее до XX века. Эта уйгурская письменность используется до сих пор монголами, живущими в Китае (Внутренняя Монголия), но в Монгольской Народной Республике она заменена кириллицей, дополненной несколькими специфическими буквами, позволяющими передать звуковые особенности монгольской речи.
