Ему бы и сидеть тихо, смирно, обучать императора математике (благо, наука от политики далекая), флиртовать с асечками ивановными… Так нет. Он лезет в политику, входит в кружок «друзей княгини Волконской», члены которого называли себя «компанией». Абрам давно знает княгиню Аграфену Петровну Волконскую и питает к ней величайшее уважение. Мысли и чаяния Абрама, духовного наследника покойного императора, единят его с членами компании. Состоит она из шести человек:
Княгиня Аграфена Петровна Волконская (урожденная Бестужева), гоф-дама и доверенное лицо императрицы, жена князя Волконского. У нее и собиралась «компания»:
Иван Антонович Черкасов, кабинет-секретарь императрицы, получивший эту должность вместо Макарова;
Егор Иванович Пашков, член Военной коллегии;
Семен Афанасьевич Маврин, камергер Екатерины и наставник великого князя Петра Алексеевича;
Александр Борисович Бутурлин, камер-юнкер при великой княгине Елизавете Петровне;
Абрам Петрович Петров, преподаватель геометрии и фортификации при великом князе Петре Алексеевиче.
«Вся эта компания, давно и близко между собой знакомая, отличалась особенною преданностью семейству царскому… и ненавидела Меншикова. На эту ненависть у каждого была своя особенная причина.
Черкасов, будучи еще подьячим в кабинете, был постоянно оскорбляем надменным и дерзким с ним обращением Меншикова… Черкасов хорошо знал мстительный характер светлейшего и чувствовал, что положение его нетвердо…
Александр Борисович Бутурлин, любимец Елизаветы Петровны, не мог в душе простить Меншикову возведение на престол Екатерины, а не Елизаветы.
Егор Иванович Пашков, человек безукоризненной честности, не только ненавидел, но презирал Меншикова, зная по службе своей в военной коллегии лихоимство и все злоупотребления Меншикова по казенным подрядам для войска.
Семен Афанасьевич Маврин, искренно преданный великому князю Петру Алексеевичу, зная хорошо все прошедшее о царевиче Алексее Петровиче, презирал и ненавидел Меншикова за его коварство, в угоду Екатерине, с самых детских лет царевича.
Княгиня Аграфена Петровна ненавидела Меншикова за то, что он преследовал ее отца и ссорил его с герцогинею Курляндскою, при которой тот был гофмейстером»{78}.
Тем временем здоровье императрицы все ухудшается. Побежали слухи, что после ее смерти на трон взойдет Петр Алексеевич. Многие считали это решение правильным — императорская фамилия должна продолжаться по мужской линии. Однако было немало и недовольных, которые поговаривали, что есть и прямые претенденты на трон, например, царевна Елизавета или Анна Петровна.
К княгине Волконской явился граф Петр Андреевич Толстой с просьбой о содействии. Граф боялся воцарения Петра Алексеевича, ведь он был одним из главных обвинителей на процессе против его отца, покойного царевича Алексея. Толстой боялся репрессий со стороны молодого императора и стремился во что бы то ни стало помешать его воцарению. К княгине он пришел по одной простой причине: она тоже была против воцарения Петрова внука.
Не только российский двор был взбудоражен происходящим. Австрийский император отправляет в Россию в качестве посланника одного из министров — графа Рабутина. Ему поручено поддерживать великого князя от имени Австрийского двора. Оно и понятно: покойная мать Петра Алексеевича — австрийская княгиня, член австрийской императорской фамилии.
Члены «компании» сочли, видимо, Рабутина опасным противником и решили подружиться с ним. Абрам, который в то время был секретарем «компании», знакомится с австрийским министром и даже становится его другом…
По большому счету, Абрам ничего не теряет при любом исходе. Он в прекрасных отношениях с Елизаветой — своей крестной сестрой. Для малолетнего же Петра он большой авторитет…
Но вдруг события стали разворачиваться с неожиданной скоростью.
Императрица, как считает Шубинский, «очень любила Волконскую и питала к ней большое доверие. Княгиня узнала от нее, что Меншиков предложил императрице завещанием не только назначить наследником престола после себя великого князя Петра Алексеевича, но и обязать его жениться на дочери Меншикова.
Княгиня передала эту новость Толстому. Он, в свою очередь, сообщил ее друзьям, и они, не долго думая, решили идти к Екатерине и открыть ей все злоупотребления власти Меншикова…». Но и Меншиков не дремал. Он проведал о замысле врагов. Тотчас те были арестованы, а Екатерину светлейший заставил за несколько часов до кончины подписать указ о ссылке виновных.
«Но Меншикову было мало уничтожить Толстого и его товарищей. Он увидел ясно, что возле самой императрицы и великого князя находились также враги его, которые успели выведать и передать Толстому его план о браке дочери с великим князем — план, который он хотел сохранить в тайне до самой смерти императрицы. Князь подозревал, что эта тайна выдана княгинею Волконского, и над ней и ее друзьями разразилась гроза нежданная…»{79}
1727 года мая в восьмой день, по Его Императорскаго Величества указу, Государственная коллегия приказали
лейб-гвардии Преображенскаго полку от бомбардир-поручика Абрама Петрова отправить немедленно в Казань и велеть ему тамошнюю крепость осмотреть и каким образом его починить или вновь запотребно разсудить сделать цитадель, тому учинить план и проект, а осмотря ее, в Военную коллегию отписать по почте, а которому числу тот план и проект поспеть может, и отправить его на почте и дать ему на почтовые подводы прогона из казначейской конторы и о выдаче тех прогонных денег в казначейскую контору послать указ, а о дорожной в Ямскую канцелярию преморию, а в Казань к губернатору для ведения и о помещении послать указ же.
Подленной приговор закреплен тако:
Александр Ментиков.
На этом документе сохранилась пометка, сделанная рукой Абрама Петрова: «С тем я поехал из Петербурга в Казань и был в Казане 25 дней, потом получил другой указ, чтобы ехать в Тобольск».
Бомбардир-поручик еще не знал, что это предписание было первым знаком, первым этапом негласной ссылки. Внук Петра, юный Петр Алексеевич (будущий Петр II), очень симпатизировал своему учителю математики. Пожалуй, они были с Абрамом дружны. Без сомнения, Меншиков опасался влияния Ганнибала на юного императора. Прежде Абрам обретался в Кронштадте или пребывал в Преображенском полку. Однако теперь он стал приближен и обласкан. Он дружен с Петром. Для собственной безопасности светлейшему нужно было отдалить его от двора. И чем дальше, тем лучше.
