Межзвездная странница
Ламмерс продолжал расспрашивать:
— Переселяясь из тела в тело, душа, стало быть, постоянно проживает на Земле?
— Нет. Это не так. Даже далеко не так! В пределах Солнечной системы наличествует длинная цепь испытаний для души. Она имеет восемь измерений, или сред, соответствующих планетам. Измерение, соотносимое с Землей, — третье в системе по счету.
— Оно отличается чем-то от других измерений?
— Отличается. Причем самым кардинальным образом. Оно являет собой уникальную лабораторию для всей системы.
— Уникальную, говорите? В чем же ее уникальность?
— Только здесь все определяет свобода выбора. В других измерениях душа находится под неусыпным контролем Божественных сил. Контроль за душой осуществляется там для того, чтобы убедиться, что она правильно усваивает уроки. И лишь, повторяем, на Земле душа оказывается предоставленной самой себе. Только здесь реализуется принцип свободы воли. Только здесь душа вольна действовать по собственному усмотрению. Земля — это лаборатория, где душа снова и снова испытывается «на разрыв» абсолютной свободы воли, предоставляемой тут ей.
Мистер Ламмерс лишь покряхтывал, ошеломленно чесал пятерней в затылке, слушая все эти откровения, совершенно неожиданные для него. Потом задавал новый вопрос:
— А что такое подсознание? Может быть, оно и есть душа?
Ответ следовал незамедлительно:
— Когда сознание покидает очередное в цепочке реинкарнаций человеческое тело, оно поглощается подсознанием. Стена мрака, разделяющая их, исчезает. Подсознание — это последовательная запись всех жизней, прожитых душой не только в пределах Солнечной системы, но и в других звездных системах. Оно — важная часть души.
Ламмерс тихо ахнул, услышав такое.
— Выходит, душа — межзвездная странница?
— Можно сказать и так, хотя на самом деле все значительно сложнее. Задача каждой души — беспрерывное самосовершенствование. Душа, достигшая полного совершенства, воссоединяется с Богом, создавшим ее.
— Ну а земное тело человека… Оно играет какую-то роль в «испытаниях» души на Земле?
— Тело — всего лишь орудие души, временная, изменяющаяся в процессе старения, износа оболочка.
Душа же, прошедшая сквозь века, остается неизменной по своей природе.
— С подсознанием вроде бы все ясно. С телом тоже. А что такое сознание?
— Сознание — запись конкретной жизни, осуществляющаяся на всем ее протяжении. Оно расположено в гипофизе.
— Где?! — поразился мистер Ламмерс, до сего момента пребывавший в полной уверенности, что сознание равномерно «растворено» во всем головном мозге человека, в обоих его полушариях.
— В гипофизарной железе, — повторило второе «я» Эдгара Кейси. — Мысли текут от сознания к воображению, находящемуся в эпифизе, или шишковидной железе. Там они всесторонне оцениваются. А затем передаются в подсознание, которое иначе можно назвать душевным разумом.
— А где находится душевный разум?
— Внутри души, которая размещается немного выше сердца.
— Стоп. Погодите. Правильно ли я понял, что душа обитает не в голове человека, а в его грудной клетке?
— Вы поняли правильно. Она рядом с сердцем. Мысли, попав в подсознание, хранятся там. Если они хороши, благородны и при этом конструктивны, то способствуют стиранию грани между душой и истинным смыслом жизни, суть которого в постоянном самосовершенствовании. А если мысли разрушительны, то они расширяют пропасть между душой и духом.
«Эти люди не похожи на меня…»
Здгар Кейси, ошеломленный этими откровениями не менее мистера Ламмерса, решил расширить поле своих паранормальных экспериментов. Его душа, умевшая, как мы помним, путешествовать без труда в пространстве, стала отправляться теперь в путешествия во времени. Новые эксперименты показали, что она способна и на это! Любой желающий мог отныне заказать ясновидцу экскурсию по его, желающего, прошлым жизням.
И ясновидец, плавая в гипнотическом трансе, рассказывал о том, кем был тот или иной человек тогда-то и тогда-то…
После окончания очередного такого путешествия во мглу веков всплывал нередко вопрос: почему мы ничего не помним о своих прошлых жизнях? Его задавали многие из тех, кому ясновидец рассказывал во сне про их предыдущие инкарнации, или перевоплощения.
В ответ мистер Ламмерс, листая записи «чтений» и сверяясь с ними, пояснял:
— Почему ничего не помним? Потому что иначе мы ничему не научились бы, говорят «чтения». У нас сохранились бы все наши пристрастия, слабости и предрассудки, оставшиеся в наследство от предыдущей жизни. И мы бы усиленно пользовались ими вместо того, чтобы отбросить их. «Чтения» говорят: в результате на земле ничего не осталось бы от свободы выбора, свободы воли. Вот послушайте, цитирую дословно: «Вооружившись свободой выбора, вы идете по этому миру, который представляет собой испытательную лабораторию в Солнечной системе».
Описания реинкарнаций не походили друг на друга. Однако при их вдумчивом анализе обнаруживалось в описаниях некоторое внутреннее родство. Красной нитью проходило сквозь них обсуждение проблем развития души.
Однажды Эдгар Кейси сделал рождественский подарок своему сыну Хью — устроил «чтение» о реинкарнациях своего отпрыска. Хью прочитал запись «чтения» и пожал плечами.
— Ничего не понимаю, — пожаловался он. — Эти люди, жившие в давно ушедшие времена, ни в чем не похожи на меня.
Эдгар согласно кивнул.
— Они и не были похожи на тебя. Послушай, сынок, что толкуется на сей счет в «чтениях»: «Человек — не застывший кусок лавы. Ему свойственно постоянно изменяться. Всякий раз, когда человека посещает новая мысль, она изменяет его существо. Хотя бы самую малость, но изменяет. Одни мысли меняют его совсем незначительно, а другие производят настоящий переворот. Однако все они в той или иной мере влияют на человека. Сознание сравнивает каждый новый жизненный опыт и каждую новую мысль со всем жизненным опытом и мыслями, которые человек приобрел за всю свою жизнь. А потом переправляет их в подсознание».
— И что происходит дальше? — спросил Хью.
— «Чтения» говорят: «Затем подсознание, или разум души, сопоставляет каждую новую мысль человека с мыслями, которые одолевали его во всех его прошлых жизнях. Вслед за этим так называемое сверхсознание, то есть сознание души, сравнивает каждый новый жизненный опыт и каждую новую мысль и истиной — с истинным законом, установленным Богом».
Хью тяжко вздохнул.
— Как же все это сложно! — проговорил он.
