После каждого посещения госпиталя он уносил с собой кипу листов с беглыми, но четкими рисунками анатомического характера. Леонардо намеревался создать трактат по биологии, даже набросал его план, в составе которого самые различные области – от эмбриологии до учения о нервной системе. Он первым вполне правильно поставил вопрос о биологической сущности деторождения, сделал ряд точных зарисовок последовательных положений человеческого плода, изобразил систему мускулов человека, правильно понял, как работает сердце, описал систему кровообращения, во многом опередив Гарвея[6]. Рисунки Леонардо сухи и аналитичны, в них чувствуется стремление автора разобраться в строении органа, понять, как он работает. И все-таки в них видна рука художника, большого мастера – легкость и чистота линий, его характерный «сфумато». Художник чувствуется во всем, чем бы он ни занимался, – и в технике, и в биологии, и в анатомии. Законченного трактата Леонардо создать не удалось, но, несмотря на это, его знания по анатомии были гораздо обширнее, чем у многих врачей его времени.
Леонардо работал не один – у него было четыре помощника. Двое из них – «чертенок» Джакомо и технический работник Томмазо. С апреля Леонардо получал ежемесячно в счет гонорара 15 золотых флоринов, из этих денег не меньше 10 флоринов уходило только на еду. В тетрадях Леонардо рядом с его размышлениями соседствуют такие записи: «Утром дня св. Петра… июня 1504 г. я взял десять дукатов, из которых один дал моему слуге Томмазо на расходы. В понедельник утром один флорин «чертенку» для расходов по дому. Во вторник взял один сольдо для моих личных расходов. В среду вечером 1 флорин – Томмазо для ужина. В субботу утром 1 флорин – Томмазо. В понедельник утром 1 флорин без 10 сольди. В четверг – «чертенку» 1 флорин без 10 сольди. За одежду – 1 флорин. Сапожнику – 1 флорин. «Чертенку» – 1 флорин. В пятницу 19 июля 1 флорин без 6 сольди, и в кассе у меня осталось 7 флоринов и 22 сольди». Питались они скудно: хлеб, овощи, дешевое вино, изредка мясо.
Изабелла д’Эсте продолжала посылать к Леонардо своих агентов с настойчивыми просьбами сделать для нее небольшую картину. В мае 1504 г. агент Изабеллы, передавший заказ Леонардо и Перуджино, отчитывался перед маркизой: «Как один, так и другой постоянно обещают мне и как будто бы имеют большое желание служить вашей милости, но я все же сомневаюсь, не устроят ли они соревнование в медленности. Не вполне известно, кто выйдет победителем, но я полагаю, что Леонардо, несомненно, победит».
* * *
В июле 1504 г. в возрасте девяноста лет умер отец Леонардо – Пьетро да Винчи. У Леонардо, как мы уже говорили, было десять братьев и две сестры. Наследство было довольно значительным. Мирно дело с братьями уладить не удалось – началась судебная тяжба.
В августе 1504 года Микеланджело Буонарроти получил заказ на роспись второй стены Зала Совета – противоположной стене Леонардо. Сюжетом Микеланджело выбрал «Битву при Кашине». Он решительно взялся за работу. Началось соперничество двух гигантов. За несколько дней Буонарроти оборудовал мастерскую.
Негласное состязание двух великих мастеров вызвало огромный интерес в городе. Поговаривают, что к зиме молодой мастер догонит да Винчи. В феврале 1505 г. Леонардо и Микеланджело одновременно выставили свои картоны в Зале Совета. Молодой Микеланджело выдержал состязание с прославленным Леонардо. К сожалению, картоны Леонардо и Микеланджело до нас не дошли. О картоне Леонардо мы можем судить по сохранившимся наброскам и копиям, сделанным с него Рафаэлем, а впоследствие Рубенсом, а также по воспоминаниям современников. Вот что писал о картоне Леонардо Вазари: «…и нарисовав группу всадников, сражающихся за знамя, вещь, которая была признана выдающейся и выполненной с большим мастерством из-за удивительнейших наблюдений, примененных им в изображении этой свалки, ибо в этом изображении люди проявляют такую же ярость, ненависть и мстительность, как и лошади, из которых две переплелись передними ногами и сражаются зубами с не меньшим ожесточением, чем их всадники, борющиеся за знамя; при этом один из солдат, вцепившись в него руками, и всем туловищем на него налегая, пускает свою лошадь вскачь и, обернувшись лицом назад, хватается за древко знамени, стараясь силой вырвать его из рук остальных четырех. Двое из них защищают его каждый одной рукой и, высоко замахнувшись другой, держащей меч, пытаются перерубить древко, между тем как старый солдат в красной шапке с воплем держит одной рукой древко, а другой – с высоко поднятой кривой саблей готовит бешеный удар, чтобы сразу отрубить обе руки тех двух, которые, скрежеща зубами, со свирепейшим видом пытаются отстоять свое знамя. Помимо всего этого, на земле между ног лошадей есть две изображенные в ракурсе и дерущиеся фигуры, на одну из которых, лежащую, вскочил солдат, который поднял руку как можно выше, чтобы с тем большей силой поразить соперника в горло кинжалом и его прикончить, другой же, придавленный руками и ногами первого, делает все возможное, чтобы избежать смерти.
И не выразить словами, как у Леонардо нарисованы одежды солдат, которые он разнообразил самым различным образом. Таковы же и гребни на шлемах и прочие украшения, не говоря о невероятном мастерстве, проявленном им в формах и очертаниях лошадей, игру мышц и упругую красоту которых Леонардо передавал лучше любого другого мастера. Говорят, что для рисования этого картона он смастерил хитроумнейшее сооружение, которое, зажав его, поднималось, а опустившись, отпускало».
Оба картона, и Леонардо, и Микеланджело, оказали огромное влияние на искусство. Знаменитый скульптур и авантюрист Бенвенуто Челлини говорил, что пока картоны стояли, они служили школой для всех художников.
Микеланджело, так и не начав росписи, уехал в Рим по вызову папы. Леонардо должен перенести «Битву при Ангиари» с картона на стену. Экспериментатор в живописи, он задумал работать в технике восковых красок – ими пользовались еще античные мастера. Но его постигла неудача. Грунт был неспособен впитать тяжелую краску, она слишком медленно сохла. Изображение стало оплывать, стекать вниз, «съезжать». Потрясенный Леонардо больше не мог продолжать работу.
* * *
Одновременно с «Битвой при Ангиари» Леонардо создал, пожалуй, свое самое загадочное и поэтичное произведение – портрет флорентийки Моны Лизы, жены купца Франческо ди Бартоломео дель Джокондо. До сих пор не установлено точно – кто же именно изображен на этой картине. Версий существует множество. Это якобы и юноша в женской одежде, и зашифрованный автопортрет художника. Есть и такое предположение, что жена Франческо Джокондо изображена совсем на другом портрете, известном под именем «Коломбина» и хранящемся в Эрмитаже.
