Но, как показала действительность, дух Таганки отнюдь не победил, «площадь» убила театр. И в то время как А. Вознесенский этого еще не осознавал, В. Смехов уже предчувствовал. Вот его слова: «Я в 1989 году выступил с предложением, которое представлялось мне бесспорным, как дважды два – четыре: мы жили достойно, и достойно нужно закончить. Давайте на год распустим труппу, люди трудоустроятся, а потом Любимов создает что-то вроде товарищества и приглашает играть кого хочет… Но добрая Алла Демидова спросила: что будет с теми, кому некуда устроиться? Гуманно и логично. Любимов грубо разговаривает с актерами, но он не жестокий руководитель, он никогда никого не увольнял, в результате труппа разбухла. При том, что активно в ней работают 30–35 человек…»
Не вняв голосу Смехова, театр еще на целых три года продлил собственные конвульсии. Результат налицо. По словам А. Минкина: «За четыре года (1988–1992) – одна полуудача („Пир во время чумы“) и одна неудача („Самоубийца“).
Естественно, начались дрязги. Кто предал – кто не предал? Кто голосовал «за» – кто «против»? Кто кланялся Эфросу – кто хамил? Процесс пошел. Тот же, что и во всей стране.
Да еще Губенко, на свою беду, попал в министры культуры. На что надеялся? Бог его знает. Репутацию потерял, друзей потерял, приобрел призрачную власть, и свору лизоблюдов, и сомнительную (для артиста) честь открывать дверь перед первой леди, и позорную обязанность защищать Ленина..
А Таганка пополнила ряды мертвых театров…»
Почувствовав, что старая Таганка давно уже умерла, Любимов решил создать новый театр, сохранив костяк «старых» артистов. Но большая часть труппы испугалась такого поворота событий, резонно заключив, что при таком раскладе их шансы остаться в новой труппе равны нулю. И они выступили против Любимова, взяв себе в «атаманы» Николая Губенко. Маски были сброшены, и два мастера встали друг против друга, готовые броситься в драку. Многие поклонники Таганки были откровенно поражены этим, не ведая, что черная кошка между двумя режиссерами пробежала не сегодня, а гораздо раньше. Но в этом заблуждении не было их вины.
«Московский комсомолец», январь 1992 года. Из статьи С. Ганелиной «Ю. Любимов. Я приехал домой».
«– Юрий Петрович, дайте руку, – раздался голос, кажется, принадлежавший Николаю Губенко. – Я вас выведу к машине.
Юрий Любимов каким-то образом просочился сквозь окружение».
«Московский комсомолец», декабрь 1992 года. Из интервью Юрия Любимова Н. Дардыкиной.
«Вспоминаю художественный совет – во время первого моего приезда в Москву (май 1988) ко мне подошел журналист Минкин, спросил разрешения присутствовать. Я согласился. Но его жестом остановил Губенко: «Вам нельзя». – «А мне разрешил Юрий Петрович», – сказал корреспондент, на что услышал: «Юрий Петрович здесь не хозяин!»
Я встал, чтобы тут же улететь обратно. Думаю, тот мой порыв – уехать – был правильный. Но мне стало неудобно перед пришедшими. Были здесь Альфред Шнитке, историк Юрий Афанасьев, Юрий Карякин, Эдисон Денисов – интересные и дорогие мне люди… Но все-таки я теперь жалею, что не уехал. Никто не понял тогда, почему я стою и раздумываю, – а я раздумывал, уехать бы… Может быть, приехав через год, я сделал бы больше».
В. Золотухин о конфликте двух режиссеров сказал коротко: «Их конфликт восходит ко времени постановки „Бориса Годунова“: у них были разные концепции роли, были столкновения… Чисто творческие. Потом все усугубилось тем, что Любимов вернулся в театр, имея в своей труппе министра культуры. Я не могу себе представить режиссера, которому это облегчило бы работу…»
Летом 92-го в свет вышли очередные виниловые диски Владимира Высоцкого. Три из них принадлежали фирме «Venda». В первый диск – «Моя цыганская» – вошли 10 песен из коллекции К. Мустафиди: «Кони привередливые», «Разбойничья», «Купола Российские», «Баллада о детстве», «Моя цыганская», «Две судьбы», «Про глупцов», «Вальс „О конце войны“, „Марш „О конце войны“, «Мелодия вальса «О конце войны“.
Второй альбом – «Горизонт» – состоял из двух пластинок. В него вошли 26 песен: (диск № 1) «Горизонт», «МАЗы», «Чужая колея», «В дорогу – живо! Или – в гроб ложись…», «Тот, который не стрелял», «Случай в ресторане», «Я не люблю», «Ой, где был я вчера», «Милицейский протокол», «Поездка в город», «Диалог у телевизора», «Товарищи ученые», «Мои похороны», «Проложите, проложите…»; (диск № 2) «Случай», «Прерванный полет», «Что-то случилось в Африке» («Жираф»), «Честь шахматной короны», «Кто за чем бежит», «Конец „Охоты на волков“, или Охота с вертолетов», «Лекция о международном положении», «Одна научная загадка, или Почему аборигены съели Кука», «Райские яблоки», «Баллада об уходе в рай», «Оплавляются свечи…».
Еще один двойной альбом Высоцкого под названием «Охота на волков» вышел на студии «Метадиджитал» при содействии «Русского диска». В него вошли 22 песни, записанные во второй половине 70-х в студии: (диск № 1) «Черные бушлаты», «Жил я с матерью и батей», «Кто-то высмотрел плод», «Проложите, проложите…», «Песенка прыгуна в высоту», «Песенка сентиментального боксера», «Горное эхо», «Ну вот, исчезла дрожь в руках», «Погоня», «Дом», «Едешь ли в поезде, в автомобиле», «Парус»; (диск № 2) «Сам виноват и слезы лью, и охаю» («Чужая колея»), «Чтоб не было следов, повсюду подмели» («Горизонт»), «Я вышел ростом и лицом», «Ты думаешь, что мне не по годам», «Песня о вещей Кассандре», «Охота на волков», «В заповеднике, вот в каком забыл» («Козел отпущения»), «Истома ящерицей ползает в костях», «Кто кончил жизнь трагически», «Я весь в свету, доступен всем глазам».
В разгар скандала на Таганке наступило 25 июля – 12-летие со дня смерти Владимира Высоцкого. В кинотеатре «Горизонт» состоялся вечер его памяти, на который вновь пришли его друзья и поклонники. В тот же день в Центре-музее В. Высоцкого (директор Людмила Абрамова) открылась выставка «Мой Гамлет». И не просто выставка – целый спектакль. В экспозиции были представлены книги о Высоцком, его собственные рукописи, фотографии, актерский реквизит (перчатки, шпага и череп Йорика – все из спектакля «Гамлет»). Потом была встреча-концерт «Не пройдет и полгода». Актеров с Таганки на нем почти не было, в театре начался отпуск, и многие разъехались кто куда, издерганные нервотрепкой с дележкой имущества. После отпуска все завертелось с новой силой.
10 октября 1992 года министр культуры России Евгений Сидоров поздравил Юрия Любимова с присвоением ему почетного звания «Народный артист России». Приняв это почетное звание, Любимов вновь улетел за границу, чтобы в скором времени вернуться, но уже на развалины Таганки.
