Сборник статей - Россия и США: познавая друг друга. Сборник памяти академика Александра Александровича Фурсенко / Russia and the United States: perceiving each other. In Memory of the Academician Alexander A. Fursenko / Russia and the United States: perc

Важнейшая задача публичной дипломатии времен холодной войны заключалась в создании условий для американизации стран третьего мира. Здесь правительство США опиралось в основном на такой компонент публичной дипломатии, как реформирование системы образования и создание американских университетов за рубежом. Университеты Латинской Америки, Ближнего Востока, Азии стали мишенями американских реформ. Как правило, эти реформы подразумевали изменение структуры университетов, когда вместо традиционных факультетов вводились институты, а ректоры стали называться президентами. Реформированию подлежали также учебные планы факультетов социальных наук с введением в них таких дисциплин, как американские исследования и политология. Кроме этого, правительство США особо заботилось о содержании библиотек – из них изымалась литература коммунистического направления, а литература либерального и проамериканского направления, напротив, заполняла полки.[150] В рамках данного направления правительство создавало также американские учебные заведения, которые полностью копировали модели школ и вузов США. За годы холодной войны США открыли более 60 американских школ и университетов в зарубежных странах.[151] Все подобные учебные заведения «воспитывали» специалистов, способных распространить и использовать на практике американские идеи в области бизнеса, государственного управления и науки, следовали модели американского образования и распространяли ее в своем регионе; продвигали положительный имидж США.[152] Однако если внимательно вчитаться в архивные документы Агентства международного развития, то можно заметить одну важную деталь: американцам далеко не всегда удавалось изменить ценности и поведение профессуры и студентов, причем это видно из примеров университетов самых разных государств, таких как Эфиопия, Никарагуа или Афганистан. Самым показательным примером является Кабульский университет, где на протяжении 1963–1973 гг. американцы создали несколько новых факультетов, ввели преподавание на английском языке, переобучили почти весь профессорско-преподавательский состав университета. Однако им так и не удалось сформировать проамериканскую массу студентов и профессуры, которые сопротивлялись американским нововведениям.[153]

Еще одна задача публичной дипломатии холодной войны заключалась в развитии диссидентского движения в странах Восточного блока. Идея о том, что программы публичной дипломатии должны использоваться в качестве инструмента поддержки оппозиционных групп, впервые прозвучала в начале 1950-х гг..[154] Информационные программы должны быть направлены на создание групп диссидентов, способных подорвать влияние правящей прокоммунистической элиты и спровоцировать восстание, – так говорилось в документах СНБ.[155] В июне 1956 г. СНБ принял известную политическую директиву № 5607 об обменах между Западом и Востоком, в которой долгосрочные программы в области культуры и образования были обозначены как методы политического «отрыва» стран Восточной Европы от Москвы.[156] Однако после октябрьских событий 1956 г. в Венгрии администрация Д. Эйзенхауэра признала, что путь к либерализации восточноевропейских государств лежит через налаживание контактов с СССР.

До начала периода разрядки программы не носили масштабного характера. Потепление в советско-американских отношениях, восточная политика канцлера ФРГ В. Брандта, направленная на установление более тесных экономических и культурных контактов между странами Западной и Восточной Европы, а также подписание Хельсинкских соглашений, которые облегчали контакты между блоками и продвигали новую внешнеполитическую концепцию о защите прав человека, расширили возможности для взаимодействия между Вашингтоном и диссидентами в странах Восточной Европы и СССР. В 1970-е гг. США поддерживали такие диссидентские организации, как «Движение защиты гражданских прав», «Комитет защиты рабочих», «Летучий университет» и «Солидарность». Однако только в период президентства Р. Рейгана началась масштабная и открытая поддержка диссидентов в Восточном блоке. Знаменитая директива СНБ № 32, подготовленная профессором Гарвардского университета Р. Пайпсом, содержала тезис о планомерном подрыве политического режима в СССР и либерализации стран Восточной Европы при помощи оказания помощи таким оппозиционным движениям.[157] Начиная с середины 1982 г. «Солидарность» получала стабильное финансирование от правительства США для ведения пропаганды.[158] Рейган открыто призывал к созданию демократической инфраструктуры, свободной прессы, профсоюзов, политических партий в странах Восточной Европы. Не распространение идей, а создание вполне конкретных неправительственных организаций в странах Восточной Европы являлось сутью публичной дипломатии администрации Р. Рейгана[159].

К концу 1980-х г. администрации Р. Рейгана удалось мобилизовать активную часть населения Восточной Европы и вернуть его доверие к США как к державе, которая поддержит страны этого региона во время нового восстания. А в ноябре 1989 г. Дж. Буш-старший подписал закон о поддержке демократии в государствах Восточной Европы, который создавал масштабные программы публичной дипломатии для стран этого региона. Это событие можно считать логическим завершением американской публичной дипломатии периода холодной войны.

Появление новых независимых государств на территории бывшего СССР, быстрая демократизация стран Восточной Европы, сближение США и России оказали серьезное влияние на публичную дипломатию Вашингтона. Она воспринималась американским обществом как реликт холодной войны. Информационное агентство США, Агентство международного развития и радиостанция «Голос Америки» в одно мгновение превратились в историческое прошлое, вызывая критику со стороны экспертов, конгрессменов и средств массовой информации. Эти ведомства прошли через глубокие трансформации и сокращение финансирования со стороны Конгресса. Самая острая ситуация сложилась в 1995–1996 гг., когда республиканцы, занявшие большинство мест в двух палатах Конгресса США, начали кампанию против публичной дипломатии Б. Клинтона. Они утверждали, что холодная война ушла в прошлое и нет необходимости финансировать программы, направленные на сдерживание уже не существующей идеологии.[160] Реформа, предложенная республиканцами, предусматривала сокращение программ публичной дипломатии.[161]

Радикализм республиканцев был негативно воспринят администрацией Б. Клинтона. Президент требовал не реформировать Информационное агентство и Агентство международного развития, выдвигая аргумент, что публичная дипломатия предоставляет возможность «сконструировать мир, как он представляется американцам, мир демократических обществ и открытых рынков».[162] Клинтону удалось сохранить Агентство международного развития, но судьба Информационного агентства была решена. В 1999 г. оно вошло в отдел по информационным программам и международным обменам в Госдепартаменте. Кроме этого, началось сокращение программ публичной дипломатии, направленных на такие регионы, как Латинская Америка и Ближний Восток. Были почти прекращены программы вещания радиостанции «Голос Америки» в Афганистане и Пакистане, а также в странах Персидского залива.[163] Реорганизация Информационного агентства нанесла непоправимый удар по квалификационному составу экспертов и дипломатов, которые занимались разработкой, реализацией и анализом эффективности проектов публичной дипломатии. Часть бывшего состава Информационного агентства и его зарубежных представительств перешла в региональные отделы Госдепартамента, а другая часть (30 %) покинула поприще публичной дипломатии навсегда.[164] После событий 2001 г. правительство США признало реорганизацию публичной дипломатии одной из самых серьезных внешнеполитических ошибок.

Однако ликвидация Информационного агентства привела к расширению программ Агентства международного развития в области создания политических партий, неправительственных организаций (далее – НПО), обучения депутатов парламентов и членов правительств. В 1990–2000-е гг. подобные программы были направлены на страны постсоветского пространства, а Россия и Украина стали приоритетными государствами в публичной дипломатии США.[165] Все программы публичной дипломатии, которые направлялись на Россию, финансировались на основании известного Акта в поддержку свободы, который был принят Конгрессом США в 1992 г. Он предоставлял правительству Б. Н. Ельцина от 400 млн до 2 млрд долларов ежегодно на создание бизнес-структур, партий, независимых СМИ, реформирование университетского и школьного образования, наконец, на военное обучение и утилизацию устаревшего вооружения российской армии.[166]