Запомнилось крытое убежище на дворе, окруженном деревянными домами. При налете в него набилось множество людей. Дома загорелись и образовали гигантский круговой костер, в центре которого располагалось укрытие с находившимися в нем жителями. Они почувствовали огонь только тогда, когда снаружи, на поверхности, он уже не давал возможности выйти из огненного кольца. Все, пытавшиеся спастись в укрытии, сгорели.
Пылали госпитали с ранеными и больными. Малочисленный медперсонал пытался спасти тех, кто не мог двигаться, и погибал от бомб, пуль, завалов, огня вместе с ними. На одной из улиц нас со Смоленковым остановила плачущая женщина. Она просила помочь, но не ей, а раненому старшему лейтенанту, выползшему из-под развалин горевшего госпиталя. Он был под огнем перенесен мужем этой женщины в подвал, где его семья укрывалась от бомбежки. Раненый был в весьма тяжелом состоянии, и нам удалось определить его на одну из машин, следовавшую за Волгу. Надо было видеть, как благо дарили нас эти чудесные люди. А ведь благодарить, а может быть, и наградить за спасение раненого командира нужно было их.
Трудным было снабжение защитников города. Доставка всего необходимого для боя и эвакуации раненых через Волгу осуществлялась на баржах с буксирами и катерами. Переправы постоянно находились под воздействием авиации противника, а прикрывались, на первых порах, почти одним зенитным огнем. Насколько важным было значение переправ для обороны города, можно судить по тому, что с ноября на них постоянно дежурили заместители командующего фронтом, определявшие очередность движения людей и техники через Волгу. Количество лиц, коим разрешалось беспрепятственно и вне очереди переправляться в ту и другую сторону, было весьма ограничено, и им выдавались специальные пропуска.
В сентябре в одну из поездок на тыльную сторону, как раз когда наша большая волжская баржа, нагруженная автомашинами и сотнями раненых, медленно буксируемая маленьким катером, находилась где-то посередине реки, на нее налетел немецкий пикировщик. С воем неподалеку падали бомбы, поднимая высокие столбы воды. Среди раненых поднялась паника. Некоторые из них бросались в воду, и среди криков, стонов, воплей терялся слабый голосок медсестры, совсем еще девочки, бегавшей от одной группы раненых к другой и успокаивавшей их. Она хватала ползущих к бортам солдат за руки, уговаривала их, как маленьких детей, хотя каждый из них был значительно старше ее: «Родненькие, успокойтесь, он не попадет, только не прыгайте, все будет хорошо». Эта маленькая девушка, почти ребенок, не видела личной опасности. Она спасала вверенных ей людей, не думая о себе. К счастью, одна из бомб, предназначавшихся нам, попала в стоявшую на отмели баржу с лесом. От взрыва веером разлетелись в стороны бревна и доски. Летчик, решив, очевидно, что его задача выполнена, а может быть, израсходовав весь боекомплект, отвалил в сторону. Только тогда у сестры наступила реакция… Она разрыдалась. «Восемь человек, восемь человек утонули, я же им говорила», — всхлипывала она. У причала к девушке подошел уже пожилой, заросший седой щетиной капитан с завязанной окровавленными бинтами головой и рукой на перевязи. Как бы между прочим он сказал: «Дочка, если бы у меня был орден, я снял бы его и отдал тебе. Спасибо тебе от всех нас!»
В конце августа 1942 года, во время одного из ожесточенных налетов фашистской авиации на Сталинград, наши зенитчики сбили немецкий истребитель «Мессершмитт-109». Выбросившийся с парашютом пилот приземлился на окраине города и был схвачен нашими бойцами. Жители разрушенного, пылающего города в ярости хотели прикончить на месте фашиста — одного из тех, кто был виновен в гибели тысяч мирных жителей — женщин, детей, стариков. С трудом удалось удержать их от этого акта законного возмездия за воздушный бандитизм.
На допросе летчик держал себя крайне высокомерно, давать какие-либо показания отказался, сообщил лишь свою фамилию, добавив, что он является потомком Бисмарка. При этом пленный нагло заявил, что, очевидно, никому из здесь присутствующих имя этого великого немца не известно, поскольку культурный уровень советских командиров настолько низок, что они, кроме истории своей партии, ничего не знают. Летчик был удивлен, когда я заявил, что имя Бисмарка в СССР хорошо известно хотя бы потому, что он был противником войны Германии с Россией. Пленный оставлял впечатление отъявленного фашистского головореза. Во время допроса вблизи дома, где мы располагались, взорвалась немецкая бомба. Стекла были выбиты, упало несколько досок с потолка. Пленный внешне ничем не показал страха. На замечание, что он может переселиться в «потусторонний мир» от рук своих же друзей, он ответил, что будет от души благодарен им, так как в этом случае нас тоже уничтожат. Для допроса фашистский пилот был направлен в разведотдел штаба фронта.
Позже стало известно, что потомок Бисмарка, находясь в лагере военнопленных, вступил в антифашистскую школу, работал в Комитете «Свободная Германия» и в числе многих генералов и офицеров вермахта подписал воззвание к германским солдатам и офицерам с требованием кончать гибельную для немецкого народа войну.
Когда вопрос о подписании этого воззвания обсуждался на собрании генералов и офицеров гитлеровской армии, многие, в том числе и Паулюс, колебались, ставить ли свои подписи, и даже выступали против этой политической акции, опасаясь за семьи, которые могли быть репрессированы гитлеровцами. Паулюс резко оборвал выступавшего на собрании военнопленных потомка «железного канцлера», заявив, что тот еще молод иметь свое мнение и навязывать его старшим по званию, тогда Айзиндель ответил: «Вы, господин фельдмаршал, в течение ряда лет повиновались безграмотному ефрейтору и безоговорочно выполняли его указания, приведшие Германию к катастрофе. Будьте любезны выслушать советы лейтенанта вермахта, направленные к спасению родины».
Недавно я узнал из наших газет, что он жив, здоров, в июне 1992 года побывал в СССР, чтобы собрать материалы для съемки кинофильма с воспоминаниями о России. Граф написал книгу о незабываемых годах и встречах в годы войны.
ВОЗЗВАНИЕ
Прочти и передай другому! Немецкие летчики, офицеры и солдаты! 30.8.42 года над Сталинградом был сбит летчик истребительной эскадрильи «УДЕТ», лейтенант граф фон Айзиндель.
Лейтенант Айзиндель происходит из старой дворянской семьи. Его отец — офицер генерального штаба, его брат недавно погиб на фронте, его мать — внучка «железного канцлера» Отто фон Бисмарка.
Лейтенант Айзиндель известен многим солдатам… Он награжден двумя железными крестами и золотой медалью и представлен к рыцарскому кресту.
