Его величество арт-рок, заполонивший мировые чарты, ревностно глядел на вновь прибывшего маленького наглеца: пластинки Genesis покупали неохотно, на концертах, конечно, выделялся Гэбриэл, но все равно у музыканта оставалось острое чувство недосказанности. Дело в том, что роли в группе были распределены достаточно четко, каждый музыкант отвечает за свой собственный инструмент – поэтому во время длинных проигрышей Гэбриэлу, которого нарочито сделали освобожденным вокалистом, не оставалось ничего иного, как просто стоять у микрофонной стойки и бешено колотить в тамбурин.
Но Гэбриэл решается на абсолютно экстремальный шаг – для новой записи Genesis, альбома Foxtrot, он придумывает ярчайший образ – ту самую лисицу-кицунэ, с рассказа о которой мы начали нашу лекцию. Гэбриэл берет у своей жены длинное красное платье, водружает на голову меховую лисью маску – и певец Питер исчезает, а вместо него появляется новое фантастическое существо.
Лиса впервые была явлена публике на концерте в Дублине осенью 1972 года – и именно тогда произошел настоящий прорыв: Genesis перестали быть еще одной арт-роковой группой. Genesis превратились в группу с собственным лицом – вернее, если быть точным, то с лисьей мордой.
Надо сказать, что остальные участники группы не сразу приняли художественные выкрутасы Гэбриэла, но сам Питер позднее так прокомментировал эту ситуацию: «Конечно, они принялись меня отговаривать. Но я человек упрямый, и если кто-то меня начинает в чем-то убеждать – я все прочнее стою на своем». Так что сбить Гэбриэла с намеченного пути не удалось: он твердо решил – Genesis должны заниматься своим имиджем, а если остальные не хотят заниматься имиджем, что ж – Гэбриэл займется сам, своим собственным внешним видом, а если этим он отвлечет внимание от других участников группы – ну и пусть.
На самом деле, Гэбриэл, конечно, был несколько обижен на своих товарищей: те ревностно отстаивали свои права инструменталистов, и Гэбриэлу даже не предлагалось хоть как-то поучаствовать на концертах в игре на инструментах. «Хотя мне можно было бы разрешить поиграть, скажем, на клавишных», – с некоторым раздражением вспоминал Питер позднее. Но увы – место вокалиста у микрофона.
Гэбриэл принципиально перестает советоваться с участниками группы по поводу своего имиджа: теперь свои костюмы и маски он приносит в гримерку непосредственно перед концертом, никому ничего не говоря и не объясняя. Он знает, как нужно, как правильно, а чужое мнение его совершенно не интересует.
Помимо уже знакомого нам платья с лисьей головой, в арсенале Гэбриэла появляются еще несколько запоминающихся масок – тут и картонная коробка, и венок, который Гэбриэл надевает на голову. Гэбриэл нарочито отстраняется от любых деструктивных аллюзий: кицунэ – хитрая лисичка и хочет погрузить зрителя в атмосферу прежде всего волшебной сказки, а вовсе не фильма ужасов. Позднее Питер так охарактеризовал те годы: «Мы куда больше походили на Гарри Поттера, чем на Терминатора».
Осмелев, Гэбриэл все больше и больше вмешивается в творческий процесс – он столбит за собою написание всех текстов группы, что вызывает у его коллег новые поводы для ревности: изначально было принято решение, что над текстами и музыкой группа работает совместно, а тут Гэбриэл фактически узурпировал свое поэтическое право – и лирику для нового концептуального альбома The Lamb Lies Down On Broadway. Для буклета Гэбриэл пишет целую фантастическую историю, объясняющую сюжет альбома: это история пуэрториканца по имени Раэль, который ищет в Нью-Йорке своего брата Джона, которого похитили неведомые подземные существа (явная аллюзия на морлоков из «Машины времени» Уэллса).
В это же время режиссер Уильям Фридкин, автор ставшего культовым фильма «Изгоняющий дьявола», восхищенный талантом Гэбриэла-рассказчика (его аннотация к альбому Live заворожила режиссера), предлагает Питеру совместную работу. «Лучшего сценариста я не найду», – говорит Фридкин. Гэбриэл безумно рад попробовать свои силы в кино, но для этого надо взять творческий отпуск как минимум на полгода – совмещать работу с группой и написание сценария не получается. Музыканты Genesis были не готовы расстаться со своим фронтменом даже ради столь благородной цели – и менеджеры группы звонят Фридкину и объясняют режиссеру, что он фактически разваливает группу. Уильям вынужден пойти на попятный, а расстроенный Гэбриэл – возвращается в студию (идея написать сценарий полнометражного фантастического фильма его по-настоящему захватила).
Работа над альбомом была омрачена сложной ситуацией в семье Гэбриэла: его новорожденная дочь оказалась на грани жизни и смерти – слишком трудными были роды, и врачи даже сомневались в том, выживет ли малышка. Группа записывается в Уэльсе, а жена Питера вместе с новорожденной дочкой лежат в больнице в Паддингтоне, и Гэбриэл каждую ночь ездит на машине к семье – дорога занимает у него пять часов и страшно выматывает музыканта. К счастью, все закончилось хорошо, и девочку врачам удалось спасти.
Но все когда-то должно закончиться – силы Гэбриэла на исходе, его внутренняя кицунэ рвется на свободу, и Питер объявляет об уходе из Genesis. Для группы это был тяжелый, но поправимый удар: место у микрофона занимает барабанщик Фил Коллинз, чей вокальный тембр напоминает Гэбриэла, и группа постепенно начинает менять стилистику – от «классического» арт-рока Genesis уйдут в мэйнстрим, что благотворно скажется на их популярности – и особенно на популярности Коллинза.
А что же Гэбриэл? Кицунэ продолжает помогать своему любимцу – его сольная карьера складывается весьма и весьма успешно: Гэбриэл принимает единственно возможное для себя решение – он теперь всегда будет играть только ту музыку, которую считает нужным играть, без оглядки на ее хитовость и актуальность. Великий экспериментатор становится великим продюсером: он ищет молодых и оригинальных музыкантов по всему миру и оказывает им всевозможную поддержку. Его альбомы к концу XX века превращаются в мини-оперы – чего стоит, например, пластинка OVO, записанная как саундтрек к Millenium Dome Show, великолепному сюрреалистическому представлению, посвященному началу нового тысячелетия. Лейбл Гэбриэла Real World – один из самых авторитетных world music-лейблов, а возглавляемый им фестиваль WOMAD привлекает десятки тысяч поклонников со всех уголков планеты.
В одном из своих недавних интервью Питер все-таки проговорился – сегодня, когда все тяжести позади, когда с бывшими коллегами по Genesis он спокойно встречается за чашкой чая, когда улажены все трудности и забыты все непонимания, – сегодня постаревший Гэбриэл, все так же лукаво улыбаясь, вспоминает: «А те мои старые маски? Они еще целы, точно вам говорю – лисья голова припрятана где-то на чердаке».
