Родителям пришлось уступить. И вот в Санкт-Петербург отправлена телеграмма весьма странного содержания: «Пианино куплено». Это своеобразный пароль, условленный между влюбленными. Текст следует понимать так, что родители Елизаветы согласны выдать ее замуж за русского великого князя.
Едва получив телеграмму от возлюбленной, взволнованный Константин спешит в ювелирный магазин – купить ей подарок. Он обязательно должен понравиться невесте! Молодой человек дотошно рассматривает драгоценные украшения и наконец делает выбор. Это – рубин, стоимостью 2500 рублей. Очень дорого, но камень действительно того стоит.
Вскоре пришло приглашение от кузена Саши – императора Александра III, на завтрак в Гатчинский дворец. Это очень кстати, Константину предоставляется счастливый случай поговорить с ним серьезно наедине. Ведь без разрешения государя никто из членов императорской семьи не имеет права вступать в брак. Константин, волнуясь, заводит разговор о самом для него сейчас важном:
– Я хочу тебе сказать… Видишь ли, я думаю жениться!
Александр Александрович рассеянно ответил:
– Что ж, я очень рад. И на ком же?
– На Елизавете Альтенбургской.
– Рад, очень рад за тебя.
Константин просиял. Он был очень благодарен государю, хотел рассказать, какая замечательная у него невеста. Но Александра III в этот момент волновало совершенно иное – возвращение из-за границы в столицу вдовы его отца, княгини Юрьевской. Неприязнь императора к ней была настолько велика, что он не хотел ее видеть. Вот об этом он и говорил, словно жалуясь великому князю Константину. Тому же пришлось поддержать разговор, хотя думал он в эти минуты лишь о Елизавете и предстоящей женитьбе на ней.
…Получив благословение родителей, он отправился в Германию – свататься. Наконец все вроде бы сладилось, и влюбленные могут практически целые дни проводить вместе. В их честь устраивают балы, светские рауты, торжественные обеды… А оставшись наедине, молодые люди говорят обо всем на свете и чувствуют, что не могут наговориться. Это ли не настоящее счастье?
Но неожиданно Константин начинает испытывать неуверенность в своих чувствах, сам не понимая почему. В дневнике появляется тревожная запись:
Меня мучили сомнения. Люблю ли я ее? И ответа я не находил. Мое пребывание здесь казалось мне тяжелым сном, я не сознавал себя вправе решиться просить ее руки, не будучи уверен в своей любви, и вместе с тем говорил себе, что возврата нет, и знал положительно, что завтра пойду к ее родителям с окончательными объяснениями… Временно наступали мгновения, когда мне казалось, что я люблю ее больше всего на свете, и потом опять овладевали мною сомнения…
…Она, кажется мне, гораздо более меня любит, чем я ее. А я смотрю на нее с нежностью, как на младшую сестру. Но достаточно ли этого? Мне всегда казалось, что жених должен сгорать от любви, томиться, бледнеть и гаснуть.
И все же помолвка состоялась – 15 ноября, в день памяти Гурия, Самона и Авива, которые считаются покровителями семейного очага. Как показала дальнейшая жизнь, это оказалось хорошим знаком.
Невеста светилась от счастья. Княжна Вера Константиновна впоследствии утверждала, что мать ее «всю жизнь помнила звуки палаша[3], когда отец в вицмундире Конного полка шел по лестнице замка, направляясь к ее родителям». Добавим: делать официальное предложение.
Жених же, внешне спокойный и счастливый, не переставал задавать себе один и тот же вопрос: любит ли он Елизавету? Ведь если за любовь он принял всего лишь привязанность, симпатию, что за жизнь ждет их в будущем? Ложь, притворство, равнодушие… Но это не в его характере! Вечером, встав на колени перед иконой, он даже заплакал, умоляя Бога послать ему любовь. Стараясь успокоить себя, записывает в дневнике:
Я люблю невесту. Без увлечения, без страсти, без восторгов, но люблю. Мне Бог ее послал, я не сам ее выбирал и чувствую к ней законную привязанность, как будто и быть иначе не может.
Постепенно Константин успокаивается, словно смиряется с неизбежным:
Теперь я окончательно убедился, что люблю невесту более из чувства долга, по обязанности, чем невольно или по влечению. Это меня огорчает, но не мучит, как первые дни после помолвки.
Выбор сделан. Ему пора возвращаться в Санкт-Петербург, готовить Мраморный дворец для приема невесты, поступать на военную службу. Ей остается ждать и надеяться. Впереди, через год – свадьба.
3 мая 1883 года великий князь Константин возвращается домой. Теперь он официально жених. Он пока не совсем здоров – в Афинах, по утверждению русских врачей, его лечили «очень дурно», и «болезнь, верно, будет долго длиться». Но есть и радостная весть – врачи разрешили ему не ехать на лечение в теплые страны, а остаться дома. Осень и зиму он проведет в Санкт-Петербурге, по которому очень соскучился. Первым делом идет в Петропавловскую крепость – поклониться дорогим могилам: императора Александра II и брата Вячеслава.
Много времени Константин отдает заботам о доме, где вскоре ему предстоит вить семейное гнездо. В одной из комнат, рядом с зимним садом, вскоре появляется знаменитое полотно А. И. Куинджи «Ночь на Днепре», а с другой стороны зимнего сада обустраиваются личные покои великого князя.
Ему нравится лично отдавать распоряжения, связанные с ремонтом, решать, как лучше обставить и украсить комнаты. Даже занавеси из персидских ковров, отделяющие рабочую комнату от спальни, – его идея. В обустройстве жилья перед женитьбой нет мелочей, считает Константин. Продумать нужно каждую деталь, чтобы дом был не только красивым, но и уютным.
Все лето полным ходом в Мраморном дворце идет ремонт, здание в значительной степени обновлено. Некоторые комнаты переоборудованы, в них проведено электричество, поставлены изразцовые печи. В дневнике великого князя подробно отражены все эти нововведения: «разбирал свои вещи, приводил в относительный порядок спальню, письменный стол и расставлял мебель…»
Великому князю Константину предстояло командовать ротой в гвардейском Измайловском полку, в который он был записан еще с рождения. Это воинское подразделение – одно из старейших в императорской армии. Сформированный в Москве еще в 1730 году по Указу императрицы Анны Иоанновны, полк получил название от села Измайлово, бывшего любимой летней резиденцией государыни. Судя по тому, что за полтора века истории полка личный состав потерял в боевых действиях всего шесть офицеров, надо полагать, измайловцы нечасто принимали участие в боях. Зато шефами полка в разные годы были царствующие особы – Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Павел I, Александр II, Александр III. Кроме того, среди офицеров полка было немало людей, составивших впоследствии гордость России – на государственном поприще и в области изящной словесности.
