— Если я хочу продолжать играть, дети мои, мне не следует нажимать на сцепление.
Фиолетовую машину марки «ДС-19» обменяли на черный полуавтомат «ДС», в точности такой, каким он пользовался в «Раввине Якове». Постепенно нога стала проходить, хотя и случился рецидив на «Большом вальсе», когда он танцевал севилиану.
В «Большой прогулке» Колетт Броссе играла маленькую роль хозяйки гостиницы и была занята на съемках всего три дня, после чего хотела отправиться отдыхать на Юго-Запад. Но съемки затягивались, и Роберу Дери пришлось уехать раньше нее, чтобы устроиться в снятом доме. Это была настоящая драма для таких голубков-неразлучников. Но о том, чтобы она оставила его одного на уик-энд, не могло быть и речи. Заказав билет на самолет до Биаррица на вечер пятницы, она после дня репетиций сцены «Мой конёк — постельное белье» опаздывала на самолет. Ехать, чтобы добраться до аэровокзала «Инвалиды», несколько минут. Отец как раз вышел следом за ней из студии, тоже куда-то опаздывая, и увидел ее, как она тщетно пытается поймать такси. «Садись. Я тебя подброшу, давай быстро, я тоже спешу!» Колетт не заставила себя ждать. Сев рядом с ним, она надеялась, что отец тотчас рванет с места. Но его «ДС» продолжала стоять на месте, а он не собирался жать на газ и лишь задумчиво смотрел вперед.
— Что ты медлишь, Луи, я опаздываю!
— Я жду, когда она закончит подниматься.
— Кто?
— Машина!
Машины этой марки, как было обозначено в проспекте, имели гидропневматические подвески, которые поднимались, когда запускали мотор, а затем опускались, чтобы стабилизироваться. Под впечатлением этой техники отец никогда не выруливал, не дождавшись завершения всего цикла, хотя это не имело никакого значения.
Колетт успела на самолет, но в последнюю минуту.
— Не может быть! — воскликнул Робер, услышав ее рассказ. — Он больше не должен ею пользоваться!
И стал донимать отца:
— Луи, купи «ягуара»! Увидишь, у тебя не будет никаких проблем. Тебе даже не придется переключать скорости!
— Но такая, как в фильме, не годится! В нее не влезет багаж! (Они снимали тогда «Маленького купальщика».)
— Да нет же, это седан.
— На кого я буду в ней похож? Подобные роскошные машины не для меня. Я не люблю шиковать!
— Зато будешь в безопасности. Она сделана из очень хорошего металла. К тому же у нее такая же приборная доска, что и в машине, на которой ты ездишь в фильме.
— Мне не по душе ездить на иномарке. Ну ладно, раз ты так считаешь…
Вот каким образом мы оказались в то утро в новеньком «ягуаре» на пути в Клермон. Робер, правда, скрыл от нас, сколько литров бензина пожирает эта машина. Как и в автомобиле хозяина «Маленького купальщика» месье Фуршома, на панели управления были тумблеры от двух раздельных баков.
— Ну вот, наконец-то видны крыши Шартрского собора! — воскликнул отец, делая очередной вираж. — Нет, вы только подумайте, левый бак уже пуст! Эта машина меня разорит! Придется переключиться на правый. Каким тумблером надо воспользоваться?
— Справа, папа!
— Где это справа?
— Под правым циферблатом, посредине.
— Его надо поднять или опустить?
— Опустить.
— О-ля-ля! Надо быть инженером, чтобы управлять этим барахлом! Слишком сложно для меня. И к тому же она качается и менее устойчива на шоссе, чем любая телега. Лучше заправимся сейчас, не дожидаясь, когда и этот бак опустеет!
Останавливаться для заправки приходилось чаще, чем на «ДС». Заправщики узнавали отца на каждой станции. Приходилось давать автографы, в чем он никогда не отказывал.
— Жанна, сядь за руль. Ты сама попросишь, чтобы залили полный бак. Так меня не заметят.
Он съеживался на пассажирском сиденье, но это выглядело еще хуже! Повторялась сцена из «Разини», когда Сароян прячется в своем «ягуаре» и звонит Бурвилю, находящемуся рядом в «кадиллаке»!
— В конце концов, дети мои, это лучше, чем иметь неподвижную ногу на всю жизнь и распрощаться с карьерой!
Так мы доезжали до Coсюр-Юзин и таверны «Корзина с цветами», где неизменно останавливались, чтобы закусить.
— Вы не застали Шарля Трене! [16] Он только что уехал, — сказала нам в тот день хозяйка, свертывая в рулон бумажную скатерть. — Он написал тут целую поэму.
— Вы же не собираетесь ее выбросить? Лучше поместите в рамку! — запротестовал отец.
— Вы так считаете? Ладно, сохраним ее!
Моя мама обожала этого «поющего безумца», как его называли. Отец же, помимо Мориса Шевалье, отдавал предпочтение Луи Армстронгу, Нату Кингу Коулу и Фрэнку Синатре.
Отведав хорошо прожаренных лягушачьих ножек с рисом, под винцо из долины Луары, мы продолжали свой путь. В те времена не было алкотеста. Мама садилась за руль: это успокаивало отца. О том, чтобы дать порулить мне, не могло быть и речи. Когда я вел машину, он не спускал глаз со спидометра и жал на несуществующий тормоз на каждой развилке с криком: «Осторожнее!» Но мне все равно не нравилась коробка передач. Миновав Шантосе-сюр-Луар и замок Синей Бороды, а затем Ансенис, мы наконец достигали вершины Удонского холма.
Замок Клермон выглядел оттуда довольно зловещим в сумерках уходящего дня. Можно было предположить, что Кристофер Ли в роли Дракулы ожидает нас на крыльце. Мы предпочли отложить осмотр здания до утра.
Обходя всевозможный мусор, разбросанный по двору, мы направились к ферме вышедшей на пенсию Жозефины, с нетерпением поджидавшей нас. Хозяйством тут занимались ее дочь Мими и зять Жозеф. По случаю нашего приезда они принарядились по-праздничному.
— Господи, как же выросли Патрик и Оливье! Мадам де Фюнес, вы все такая же красивая! А вы, месье де Фюнес, слегка располнели!
— Это с тех пор, Жозефина, как я бросил курить.
Мальчишкой я проводил тут все каникулы, кормил огромных свиней, которые запросто могли бы проглотить меня живьем. Как же мне повезло, что еще в детстве я получил возможность именно тут открывать красоты природы! К счастью, родители никогда не ставили себя в смешное положение замысловатыми объяснениями о том, как происходит размножение у животных.
Месяц спустя поспешно установленная отцом сигнализация сработала посреди ночи. Разбуженные фермеры и соседи примчались, вооружившись охотничьими ружьями. Они обнаружили широко распахнутую, даже не взломанную, дверь на кухню: вор же благополучно скрылся! Столовую он посетил тоже, но, к счастью, гобелены висели на своих местах. На паркетном полу валялось огромное количество окурков. Мошенник, очевидно, проник утром во двор вместе с рабочими, а вечером они его заперли. Но когда пробило двенадцать часов, покончив с третьей пачкой сигарет «Житан», он, как в детективных фильмах, приоткрыл входную дверь, которая была связана с сигнализацией. Отец радовался, что воришку, на наше счастье, не хватил инфаркт — Луи де Фюнесу только недоставало трупа в своем доме!
