В наших местах пропашные не успевают созревать к моменту посева озимых и поэтому их нельзя использовать под посевы озимых, и озимые снова нужно будет сеять по свежевспаханной стерне яровых колосовых хлебов, что совершенно нежелательно.
При нужде озимые посеять по просянищу. Просо успевает созревать с начала посева озимых и является неплохим предшественником озимых, оно, правда, не дает нужной озимой влаги. Просо у нас сеется в небольшом размере – 8 —10 % к озимому клину. В этом отношении 8 —10 % к озимому клину и может допустить проведение посева озимых после ранних пропашных, если считать просо ранней пропашной культурой. Других ранних пропашных, о которых можно говорить, в северных районах Ростовской области нет. Короче говоря, пункт «частичные посевы озимых после рани. пропашных» либо нужно совершенно исключить, либо оговорить не по ранним пропашным, а по просу, так как другие ранние пропашные не успевают созревать.
2. В упомянутом решении не затрагивается вопрос о прудах, имеющих крупнейшее значение в деле борьбы с засухой. Нужно его вставить. И сказать, чтобы в два-три года пруды сильно увеличились. Кроме того, на местах нет кадров, умеющих хорошо делать пруды, отводы для пропуска весенних вод. В результате пруды часто размываются, эти кадры нужно подготовить, об этом также следовало бы записать в решении.
3. Дорогой тов. Микоян, ознакомившись также с ответом Бенедиктова на Ваше имя (он мне его также прислал в Вешенскую перед моим выездом в Москву), пользуясь случаем, хотел бы сказать свое мнение на его замечание:
а) тов. Бенедиктов протестует против пара пропашных севооборотов, но я предлагаю не паропропашные севообороты, а комбинированные севообороты, паропропашные и травопольные вместе. Одна седьмая часть полей отводится под траву. Такой севооборот, мне кажется, правильно решает вопрос об урожае у нас и вопрос о кормовой базе развития животноводства;
б) тов. Бенедиктов пишет, основываясь на опыте Америки, что пары разрушают структуру полей. Пар сам по себе структуру почвы не разрушает, структуру почвы разрушают орудия обработки и многократное употребление этих орудий при обработке. Но орудия уже находятся такие, которые почти не разрушают структуры почвы, а в дальнейшем научная мысль и дальше будет находить более совершенные орудия обработки. Кроме того, разрушенная структура почвы легко восстанавливается правильным агрономическим ведением хозяйства. Поэтому эта опасность не так уже страшна.
В письме я выдвигал комбинированные севообороты не как самоцель. Дело в том, что для получения хороших урожаев в наших районах не хватает влаги, нужно, стало быть, найти такой севооборот, который бы эту влагу создал. Задачу накопления влаги решает со всеми прочими условиями (снегозадержание, глубина пахоты и прочее) черный пар, а еще лучше осенний пар. Севообороты нужно построить так, чтобы они не самодовлели на урожай, а были бы подчинены урожаю.
Комбинированные севообороты, чередование в них колосовых, пропашных и трав никакой угрозы распыления структуры почвы не создадут. Тов. Бенедиктов говорит о легких почвах Вешенского района, это не соответствует действительности. Наоборот, почвы в нашем районе тяжелые – мощный чернозем, могущий давать высокие урожаи;
в) севооборот Вильямса, заменяющий пар пропашными и травами, не обеспечивает накопление влаги, а только улучшает структуру почвы. В нашем районе дело не в улучшении структуры почвы, а во влаге, пар эту задачу выполняет.
С коммунистическим приветом —
Луговой.23 октября 1938 г. город Москва».
30 октября 1938 г. в газете «Правда» было опубликовано постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О мерах борьбы с засухой в степных районах». Этим решением полностью удовлетворялась наша просьба об увеличении паров и увеличении посева озимых, и учтены мои замечания, изложенные в письме к Микояну от 23 октября 1938 года.
В одном из пунктов этого постановления указано, чтобы в севооборотах были предусмотрены площади черного пара в размерах, полностью покрывающих площади посева озимых, в другом пункте записано: «…для получения устойчивых урожаев, особенно в засушливые годы, и очищения полей от сорняков при помощи черного пара и раннего чистого пара, увеличить озимые посевы в ближайшие два года (1939–1940 гг.) на 515 тыс. га со следующим распределением по областям и республикам <…> Ростовской области (северодонские районы) озимой пшеницы 75 000 га, ржи 25 000 га. Расширение озимых хлебов произвести за счет сокращения яровой пшеницы на 800 тыс. га и овса на 130 тыс. га, по Ростовской области пшеницы – 75 тыс. га, овса 25 тыс. га».
Получив такое решение, мы, естественно, были очень рады. Это решение разрешило все наши споры с областью.
* * *
В октябре 1938 года я получил анонимку следующего содержания: «Я, гр. хутора Колундаевки Вешенского района, арестован органами РО НКВД. При допросе на меня наставляли наган и требовали подписать показания о контрреволюционной деятельности писателя Шолохова». И далее в этом письме сообщалось, что Шолохова он знает мало, видел его несколько раз, слышал о нем, читал его книги и что никакой контрреволюционной деятельности он за ним не знает. Что требуемого показания он не подписал, но его в покое не оставили, а продолжают добиваться подписания показаний, применяя всяческие угрозы.
Я рассказал об этой анонимке Михаилу Александровичу. Он удивлен этим не был. Показал мне тоже анонимку, полученную им по почте. В ней казак хутора Гороховки Вешенского района писал, что он был арестован и подвергнут допросу работниками районного отдела НКВД и что ему предложили подписать показания на Шолохова – о том, что он якобы враг народа, является руководителем повстанческих групп на Дону, что у него часто собираются руководители повстанческих групп и ведут разговоры о свержении Советской власти на Дону.
Обменявшись мнениями по этим письмам, мы не пришли ни к какому заключению. Проверить анонимки мы сами не могли, поручить кому-либо проверку – дело сложное. Вопрос был настолько серьезен и затруднителен, что мы решили подумать над ним некоторое время. Спустя день или два ко мне в райком зашел Иван Погорелов, тот самый, который приехал к нам монтировать распределительный щит электростанции. Все лето он работал на станции, ходил в белом костюме, на груди его сверкал эмалью орден Красного Знамени. Сам он был из станицы Мятякинской Тарасовского района, окончил Новочеркасский политехнический институт, получил специальность инженера-гидроэнергетика, последнее время работал в парткоме института и оттуда приехал работать в Вешенскую. С работы его в институте сняли, в чем-то обвинили. В 1920–1921 годах он принимал активное участие в борьбе с бандитизмом. Бандиты повредили ему ногу в колене, и она у него стала короче, ходил он с палочкой, прихрамывая. Работая секретарем Донецкого окружкома комсомола, я от имени окружкома возбудил ходатайство перед ВЦИК о награждении Погорелова орденом Красного Знамени. С тех пор он всегда носил эту высокую награду.
