Влиятельные граждане, живущие в аристократических странах, видят друг друга издалека, и, если они хотят объединить свои силы, они идут навстречу друг другу, сопровождаемые толпами своих сторонников.
В демократических странах, напротив, часто бывает так, что большое количество людей, испытывающих желание или необходимость объединиться, не могут сделать этого потому, что все они, будучи крохотными, затерянными в толпе, не видят один другого и не могут друг друга найти. И вдруг появляется газета, публикующая те мысли или чувства, которыми одновременно, но поодиночке все они захвачены. Они все тотчас же направляются к этому свету и, подобно блуждающим огонькам, долго искавшим друг друга во тьме, наконец-то встречаются и объединяются.
Газета, сблизив их, остается необходимым средством поддержания их союза.
Чтобы иметь какой-либо вес, любая ассоциация у демократических народов должна быть многочисленной. Люди, входящие в нее, живут далеко друг от друга, и каждый из них крепко привязан к месту проживания скромными размерами своего достатка и множеством мелочных забот, вызываемых этим обстоятельством. Им необходимо найти способ ежедневно общаться и действовать сообща, не собираясь вместе. Следовательно, едва ли существует такая демократическая ассоциация, которая может обойтись без своей газеты.
Таким образом, между ассоциациями и газетами существует необходимая взаимосвязь: газеты создают ассоциации, а ассоциации основывают газеты; и если истинным является утверждение, что число ассоциаций должно увеличиваться по мере уравнивания условий существования, то не менее справедливым будет утверждение о том, что
381
число газет возрастает прямо пропорционально увеличивающемуся количеству ассоциаций.
Поэтому Америка имеет как ассоциаций, так и газет больше, чем любая другая страна в мире.
Это соотношение между количеством газет и ассоциаций ведет нас к открытию другой зависимости — между положением периодической печати и формой правления в стране. Мы находим, что у демократического народа число газет должно уменьшаться или увеличиваться по мере усиления или ослабления централизованной власти. Ибо у демократических народов нельзя, как это делается при аристократии, передать в руки привилегированных граждан управление всеми местными делами. Местная власть должна быть либо упразднена, либо передана большому числу людей, образующих подлинную, прочную ассоциацию, которая, будучи подкреплена законами, представляет собой администрацию части территории страны. Эти люди испытывают потребность в газете, которая, ежедневно приходя к ним, занятым собственными мелкими заботами, ставила бы их в известность относительно состояния общественных дел. Чем больше институтов имеет местная власть, тем большее количество людей закономерно требуется для исполнения ее функций, и чем острее ощущается хроническая потребность в таких людях, тем быстрее возрастает число газет.
Эта чрезвычайная дробность административной власти много более, чем большая политическая свобода и абсолютная независимость прессы, обусловливает появление столь внушительного числа газет в Америке. Если бы все жители Соединенных Штатов были избирателями, подчиняющимися системе, которая ограничивала бы их право голоса только выборами членов законодательных органов страны, им понадобилось бы очень незначительно число газет, поскольку у них имелись бы очень важные, но весьма редкие причины действовать сообща. Но внутри огромного национального сообщества в каждом штате, в каждом городе и, так сказать, в каждой деревне законом предусмотрено существование маленьких ассоциаций, имеющих целью местное самоуправление. Законодательство подобным образом вынуждает каждого американца ежедневно сотрудничать с кем-нибудь из своих сограждан в каком-либо общественном деле, и любому из них нужна газета, в которой бы сообщалось о том, что делают другие люди.
Я думаю, что демократический народ 1, не имея национального представительства, но при наличии большого числа мелких органов местного самоуправления, в конечном счете будет иметь больше газет, чем другой демократический народ, у которого централизованная власть существует наряду с национальным выборным законодательным собранием. Лучшим объяснением широчайшего размаха, который приняла деятельность ежедневной прессы в Соединенных Штатах, мне представляется то обстоятельство, что у американцев самая полная национальная свобода сочетается с различного рода правами, которыми облечены местные органы власти.
Во Франции и Англии принято считать, что для того, чтобы число газет быстро увеличивалось, достаточно отменить обременяющие прессу налоги. Это убеждение чрезмерно преувеличивает последствия подобного рода реформы. Число газет не увеличивается лишь только потому, что это дело становится прибыльным, но зависит от более или менее часто ощущаемой большим количеством людей потребности общаться друг с другом и действовать сообща.
Я также связал бы растущее влияние газет с причинами, имеющими значительно более общий характер, чем те, которыми часто это влияние объясняется.
Газета может существовать лишь при том условии, что она воспроизводит учение или чувства, разделяемые множеством людей. Газета, следовательно, всегда играет роль печатного органа какой-либо ассоциации, члены которой являются ее постоянными читателями.
Эта ассоциация может быть более или менее оформленной, более или менее закрытой, более или менее многочисленной, но она должна существовать по меньшей мере как
1 Я говорю о демократическом народе потому, что власть у аристократического народа может быть крайне децентрализованной, не порождая при этом внутренней потребности в периодической печати, так как в этом случае местная власть будет находиться в руках очень небольшого числа людей, действующих либо совершенно независимо, либо знающих друг друга, имеющих возможность запросто встречаться между собой и приходить ко взаимопониманию.
382
прообраз идеи в головах людей, ибо только благодаря ей газета не погибает. Данное положение приводит нас к последнему соображению, которым и завершится эта глава.
Чем более равными становятся условия существования, а люди — индивидуально слабее, с тем большей легкостью они поддаются воздействию толпы и тем больше усилий требуются от них, чтобы в одиночку держаться убеждений, отвергнутых толпой.
Газета выступает как представитель ассоциации; она может говорить с каждым читателем от имени всех остальных своих читателей, и ей тем проще их убеждать, чем беспомощнее они индивидуально. Власть газет, следовательно, должна усиливаться по мере того, как люди становятся все более равными.
