ему свою благодарность. По завершении «Ста дней» она 29 июня 1815 года явилась к Наполеону в Рамбулье просить разрешения последовать за ним на остров Св. Елены. Ей было отказано; однако, она решила извлечь выгоду из своего опыта пребывания во Франции, отплыла в Америку и открыла в Лиме пансион благородных девиц, заработав на этом большое состояние.
Вскоре после прибытия императора на остров там появился бывший офицер Антуан-Жозеф Лебель с женой и падчерицей, который ранее служил при различных штабах и с 1809 года состоял при генерале Луазоне, управляющем дворца Сен-Клу. Он женился на вдове, принесшей в приданое шестнадцатилетнюю дочь, очень красивую шатенку и невероятную кокетку. У нее были изящные крошечные ручки и ножки, влекущая грация и таланты одаренной музыкантши и танцовщицы. В 1810 году, вскоре после женитьбы на Марии-Луизе, мать сумела предложить дочь императору, и в 11 часов вечера ее через оранжерею провели в комнату Наполеона. Визит повторился не то три, не то четыре раза, на том все и кончилось. Девица была чрезвычайно опечалена, что разрыв наступил так быстро, а мать умоляла камердинера:
– Посмотрите, как страдает моя дочь! Она в горе оттого, что ею пренебрегли! Бедное дитя! Вы проявили бы такую доброту, если бы смогли ей устроить вызов! – но вызова не последовало, хотя на богослужении во дворце Сен-Клу девица бросала на императора взгляды, «способные заставить покраснеть гвардейский полк». Во время отречения мать с дочерью приезжали в Фонтенбло, но их не приняли.
Прошло четыре года, эта особа теперь называла себя графиня де Моло, и Наполеон определил ее компаньонкой к Полине. Как известно, император не хотел, чтобы до Марии-Луизы дошли слухи о его неверности, но, по свидетельству Маршана, он явно отличал эту очаровательную особу.
Совершенно не является тайной то, что после вступления Марии-Луизы в любовную связь с графом фон Нейпергом, она постепенно начала превращаться в нимфоманку – сказалась наследственность. Она тогда написала своей бывшей статс-даме, герцогине де Монтебелло:
«В настоящее время я не поеду на остров Эльба и вообще никогда туда не поеду (ибо вы лучше, кем кто-либо другой, знаете, что я этого никогда не желала)…»
Сына отдали на воспитание деду, императору Францу, в Вену, где он и прожил до своей смерти от туберкулеза в возрасте всего 21 года, в июле 1832 года. Отношения с матерью у него были неважными, известно, что он как-то с горечью изрек:
– Если бы моей матерью была Жозефина, отец не был бы похоронен на Св. Елене, а я не чах бы в Вене.
Марии-Луизе передали в управление герцогства Пармы, Пьяченцы и Гуасталлы, куда она привезла с собой фон Нейперга в качестве министра иностранных дел. Герцогиня родила от него двоих детей, сына Вильгельма и дочь Альбертину. После смерти Наполеона Мария-Луиза сочеталась с фон Нейпергом (к тому времени овдовевшим) морганатическим браком, однако дать детям его имя ей не позволили. Тем не менее, им пожаловали княжеский титул и фамилию Монтенуово. Сын и дочь, родившееся уже после заключения брака, умерли во младенчестве.
Мария-Луиза итальянизировала свое имя, превратившись в Марию-Луиджу, и исполняла чисто представительские функции, занимаясь покровительством искусствам, а также облагораживанием архитектурного облика Пармы и улучшением местного здравоохранения. Она оставила по себе у подданных добрую память, до сих пор главная улица называется ее именем, существует частный музей, посвященный ей. В 1829 году в возрасте 53 лет внезапно скончался фон Найперг. Неспособная подавить свой чрезмерный сексуальный аппетит, Мария-Луиза окружила себя многочисленными любовниками, что вызвало критику даже со стороны присланного князем Меттернихом нового министра. Тогда Меттерних заменил его лотарингским дворянином Шарлем-Рене де Бомбелем, за которого герцогиня Пармская через полгода вышла замуж и прожила с ним до самой своей смерти в 1847 году. Судьба смилостивилась над ней: герцогине посчастливилось не стать очевидцем вереницы революций, заставивших содрогнуться все коронованные головы Европы и отречься от австрийского престола ее умственно ограниченного брата Фердинанда I. Впоследствии родственники Марии-Луизы стыдливо признавали, что эрцгерцогиня умерла «от злоупотребления чувственными удовольствиями».
Побег с Эльбы и «Сто дней» пролетели как один миг, и отрекшемуся во второй раз Наполеону был предъявлен ультиматум немедленно покинуть страну. В порту Рошфора были снаряжены два фрегата, императору и его свите выписаны паспорта для выезда в Америку. Наполеон колебался, то ли отправиться в Новый Свет, то ли сдаться англичанам. Перед отъездом он провел пять дней в Мальмезоне, куда вызвал Гортензию.
Войдя в парк, Наполеон промолвил:
– Моя бедная Жозефина! Я могу видеть ее сейчас, идущей по одной из дорожек и собирающей розы, которые она так любила… Мы ведь никогда не ссорились по-настоящему, разве только из-за ее долгов. – Повсюду, на озере, на коврах, на обивке мебели присутствовали лебеди, символ, который она выбрала себе когда-то в Италии. Позже отчим сказал Гортензии:
– Она была самым обольстительным, самым пленительным созданием, которое я когда-либо знал, женщиной в истинном смысле этого слова, ветреная, пылкая и с самым добрым сердцем на свете!
Наполеон написал принцу-регенту Великобритании письмо, что отдает себя «на гостеприимство британского народа». И он, и его многочисленная свита рассчитывали на размещение в каком-нибудь поместье, но вместо этого их отправили на линкоре «Нортумберленд» на отдаленный остров Св. Елены в Южной Атлантике, где началась шестилетняя ссылка одного из самых высокопоставленных военнопленных истории. Жизнь на вилле Лонгвуд была унылой, придворные пленника за неимением лучшего разнообразили свою жизнь мелкими интригами и пакостями. Разумеется, Наполеон сразу же обратил внимание на жену графа де Монтолона, который относился к этому совершенно спокойно, закрывая глаза на вызывающее кокетство своей жены.
Ни один из современников не сказал доброго слова об Альбине де Монтолон (1779–1848). Однако, все в один голос твердили об ее весьма сомнительном моральном облике. Она была двоюродной сестрой канцлера Камбасереса, чем и объясняется ее близость к окружению императора. Альбина будто бы впервые вышла замуж в пятнадцать лет, но впоследствии дважды разводилась, и, когда в 1812 году она вновь вступила в брак с графом Шарль-Тристаном де Монтолоном, Наполеон был против. Отъезд в изгнание был связан для нее с некоторыми жертвами: она оставила во Франции 12-летнего сына от предыдущего брака и крошечного Шарль-Фредерика де Монтолона, который был слишком мал, чтобы перенести длительное путешествие. С родителями отправился только трехлетний Тристан.
В изгнании Альбина родила двух дочерей, Наполеону (1816–1907) и Жозефину (1818–1819). Наполеона была зачата на «Нортумберленде», когда у матери еще не было близких отношений с ссыльным полководцем, что же касается второй девочки, то все данные о
