Павел Войнович - Воин под Андреевским флагом

– Передай благоволение наше Войновичу, – сказала она Потемкину, – особливо за пальбу пушечную.

24 мая Ее Императорское Величество, объявив Свое Монаршее благоволение графу Войновичу и всем штаб– и обер-офицерам за найденный во флоте порядок и устройство, пожаловала нижним чинам по рублю на человека и, пожелав благополучных успехов в предстоящей кампании, отправилась из Севастополя в Байдары – проезжая городок по большой улице при пушечной пальбе со флота и батарей.

Во время пребывания в Севастополе Императрица повелела князю Потемкину составить план города, который предполагался быть выстроенным на высотах корабельной бухты, где должны были быть доки и адмиралтейство. Соответственно, командующий флотом Войнович получил приказ князя составить подробную карту Севастопольской гавани с промером бухт и с указанием «в этой карте отметить построенное и что по плану надлежит построить».

В центре Севастополя, на Николаевском мысу, расположилась Графская пристань – ровесница города. Она была заложена 3 (14) июня 1783 года и сооружена, по свидетельству Д.Н. Сенявина, «с небольшим в месяц», поначалу представляя собой деревянный шлюпочный причал. Вначале пристань названия не имела, прослужив севастопольцам четыре года безымянной. К приезду в Севастополь Екатерины II деревянные ступени были заменены каменными. «У пристани была великолепная лестница из тесаного камня; роскошная терраса вела от нее к дому Императрицы», – отметил в своем дневнике принц Нассау-Зиген, бывший в свите Екатерины.

Первое официальное название пристани – Екатерининская – было малоупотребительно. Об истории другого названия имеется сообщение в журнале «Морской Сборник» (№ 7 за 1852 год) в статье «Двухнедельное пребывание Императрицы Екатерины II в городе Севастополе в 1787 году»: «Граф Войнович жил в казенном доме, устроенном на мысе, где ныне срыта гора для построения нового адмиралтейства, и как он переправлялся ежедневно в город на гребном судне и приставал к этой пристани, то она названа была Графскою». А в «Отрывках из записок севастопольского сторожила» того же журнала уточняется: «Он же (Меккензи) начал строить против дома этого и каменную пристань, которая впоследствии названа Графскою, в память графа Войновича, окончившего ее, когда он после смерти адмирала Меккензи, остался начальником Севастополя». В 1925 году пристань в официальной топонимике стала называться «имени III Интернационала», а для всех оставалась Графской. В 1990-е историческое название вернули.

Графская пристань – одна из важнейших архитектурных доминант центральной исторической части города, своеобразная эмблема Севастополя. Она формирует морской фасад города, подчеркивает его индивидуальность.

Всем известный сегодня вид – сдвоенная колоннада дорического ордера, образующая пропилеи, – Графская пристань приобрела в 1846 году, когда была построена по проекту инженер-полковника Джона («Ивана Ивановича») Уптона как парадный вход Севастополя со стороны моря. Решенная в романтическом стиле с подражанием античной классике, архитектура пристани торжественна и величава. От колоннады, сооруженной из инкерманского камня, к морю четырьмя пологими маршами спускается широкая парадная лестница, обрамленная по сторонам парапетами. Колоннада фланкирована массивными пилонами, в экседрах (нишах) которых были установлены четыре мраморные статуи работы итальянского скульптора Фердинандо Пелличио (сохранились две, обращенные к морю). Фигуры лежащих мраморных львов, которые завершают ансамбль лестницы у спуска к воде, – также работы Пелличио.

Участник обороны города во время Крымской войны Лев Николаевич Толстой в «Севастопольских рассказах» писал о пристани в декабре 1854 года: «На набережной шумно шевелятся толпы серых солдат, черных матросов и пестрых женщин. Бабы продают булки, русские мужики с самоварами кричат: сбитень горячий, и тут же на первых ступенях валяются заржавевшие ядра, бомбы, картечи и чугунные пушки разных калибров». В августе 1855 года пристань сильно пострадала от взрыва, когда вражеская ракета подожгла баржу с порохом, стоявшую у Графской. После окончания войны она долго не восстанавливалась, и в документе, датированном 1871 годом (!), сообщалось: «Графская пристань с портиком окончательно разрушится, если не будет своевременно поддержана». Пристань была полностью восстановлена только к пятидесятилетию обороны Севастополя, отмечавшемуся в 1905 году, и стала излюбленным местом прогулок горожан.

Разрушенная в Великую Отечественную войну, Графская пристань была восстановлена также не сразу. В 1968–1969 годах выполнили капитальный ремонт лестницы. В 1987–1988 годах отреставрировали колоннаду. Недавно закончена еще одна реставрация Графской – надеемся, что добросовестно.

Каждый год в День Военно-морского флота с Графской пристани начинается морской парад кораблей Черноморского флота, сюда приходят севастопольцы и многочисленные туристы полюбоваться живописным видом на море. Это, пожалуй, самое популярное место встреч и свиданий. Здесь встречают рассвет выпускники школ, делают остановку свадебные кортежи.

Добавим еще, что графский титул до сих пор сохранился и в других севастопольских топонимах: Графской бухте (другое название Нефтегавань) и Графской балке в районе Инкермана, где находился хутор Марко Ивановича, а также железнодорожном Графском тоннеле поблизости от балки.

Внешний блеск путешествия Екатерины на юг весной 1787 года, маневры войск и флота, дворцы, сады – все это не мешало современникам относиться скептически к административной деятельности Потемкина. К этим лицам принадлежал император Иосиф II. В его письмах к фельдмаршалу Ласси встречаются весьма подробные указания на вооруженные силы России. Иосиф был крайне недоволен и постоянно повторял, что парадному виду армии и флота не соответствовала внутренняя прочность и сила. У конницы, например, сабли были никуда не годны. Одежду солдат Иосиф находил не соответствующей условиям климата, отчего они часто заболевали лихорадкой. Больных было вообще весьма много, а лазаретная часть страдала от многих недостатков.

При страшной дороговизне на юге офицеры нуждались в существенном и иногда терпели голод, а солдаты часто ходили без рубах. Лошади, не находившие достаточного корма, походили на тощих кляч. Комплект полков был далеко не полный. Всего войска в наместничестве Потемкина считалось на бумаге 100 тысяч человек; на деле же, как полагал Иосиф, было не более 40 тысяч, из которых многие хворали, а другие были заняты разными работами на стройках. Так, например, во время путешествия императрицы не успели собрать надлежащее число лошадей для движения галер по Днепру – и несколько сотен солдат с утра до вечера, находясь в воде, тянули эти галеры, что сильно поразило Иосифа.