13. МЕЖ ЧЕРНЫХ СОСЕН
В тебе есть что-то строгое, стыдливое и чистое,
Каких-то тайн нетронутых немая глубина.
И все-таки ты нежная, как будто вся лучистая.
Девическая строгость всегда, всегда нежна.
Когда со мною рядом ты и смотришь вопрошающе,
Глядишь так детски-пристально мне в душу, в глубину,
Перед тобою девственной, перед тобой незнающей
Я начинаю чувствовать безумную вину-
Задумчивые сосны суровы и безжизненны.
Плечом к плечу коснулись мы, и сладко быть вдвоем.
Но взгляд твой недоверчивый, но взгляд твой укоризненный
И быть с тобой мне кажется мучительным грехом.
Безжизненные сосны черны и тесно сдвинуты.
Повсюду сосны черные и больше ничего.
Ужели все прошедшее не может быть отринуто,
И все твое девичество не озарит его?
Прости меня за прошлое. Мне хочется прощения,
Лучисто-тихой радости, чтоб душу озарить,
И светлой непорочности, и светлого смущения…
Ты можешь, можешь, можешь, и ты должна простить.
Со взглядом детски-пристальным, ты — строгая и чистая, –
Но даже этой строгостью светло озарена,
Ты нежная, ты нежная, ты словно вся лучистая,
Девическая строгость всегда-всегда нежна.
Там в гостиной люди, – говорят и спорят,
Странно-возбужденны, как будто бы в бреду,
Тайной, темной власти ослепленно вторят,
Там в гостиной люди – я от них уйду.
Уходи за мною – в тихое молчанье,
В комнату закрытую – к высокому окну.
Видишь, там на улице — каменные зданья
Тихо покорились ласкающему сну.
Радостно лелея загадочные думы,
Тихо и доверчиво безмолвствуют они.
Не смутят их счастья — уличные шумы,
Блики электричества, желтые огни…
А над ними дышат — волей необъятной,
Светлым обещанием, знающей судьбой —
Звезд неумирающих серебряные пятна,
Небо сине-черное, сумрак голубой.
В комнате так тихо. Протянуты мерцанья.
Блики электричества на матовом полу.
О, смотри доверчиво в темное молчанье,
О, приникни ближе к морозному стеклу.
Если верить сумраку, — он тихо улыбнется,
Даст и обещание, даст и забытье.
Видишь, стало радостно, только сердце бьется,
Только сердце бьется — твое или мое?..
Там за дверью – люди, спорят возбужденно.
И не видят люди, что мы ушли с тобой,
Что мы удалились, тайно и влюбленно,
В комнату закрытую, в сумрак голубой.
Что мы верим тихо, верим обещанью,
Радостно приникнув к морозному стеклу,
Что мы полюбили тихое молчанье,
Небо сине-черное, ласкающую мглу…
Что мы так забылись тут, что если сердце бьется,
В первый миг неясно нам – твое или мое…
Если верить сумраку – сумрак улыбнется,
Даст и обещание, даст и забытье.
Ужель, ты думаешь, что я в ревнивой муке
Не рад любви твоей и счастью твоему,
Когда, соединив ласкающие руки,
Ты с ним в толпе идешь, доверившись ему?
Ужель ты думаешь, что я тебя ревную
В тот самый светлый миг, в тот радостный твой миг,
Когда почуявши кругом толпу чужую,
Твой стан к его руке доверчиво приник?
О, нет, я тихо рад, в твои глаза взглянувши.
Останься с ним всегда. Ему не прекословь.
О, как ты счастлива, к нему дрожа прильнувши,
Забывшая себя, принявшая любовь.
Я вижу вас в толпе, я вижу отовсюду.
Он выше всех в толпе, ликующий орел.
И всюду вместе вас всегда я видеть буду,—
О, если б хоть на миг он от тебя ушел!
Лишь чтоб открыть тебе рыдающую муку,
Все исступление, что я несу любя.
Но ты проходишь с ним, склоненная на руку,
На руку мощную, держащую тебя.
О, этот тонкий стан, к нему дрожа прильнувший,
О, этот тонкий стан слабее стебелька.
Но нет, я тихо рад, в твои глаза взглянувши,
И радостно душа душе твоей близка.
И не ревную я. Не надо мне участья.
Останься с ним всегда. Ему не прекословь.
Останься счастлива, изведавшая счастье,
Забывшая меня, принявшая любовь.
Благословим судьбу за наше разлученье?..
В нем воля явная. Зачем же длить борьбу?
Пусть в сердце сдавленном глухое исступленье,
Благословим судьбу. Благословим судьбу.
Открылся весь наш путь, навек разъединенный,
Мы отданы судьбой влиянью разных сил.
Я знаю весь твой путь, лучисто-неуклонный,
И я его в душе давно благословил.
О, тихая сестра, о, агнец златорунный,
Ты ангел ласковый среди печальных дев.
И вся твоя душа – святой и многострунный,
Угодный Господу молитвенный напев.
Ты подвиг свой возьмешь без ропота и думы.
О, сохрани себя. И душу уготовь,
Твой подвиг не в борьбе, тяжелой и угрюмой,
Твой подвиг сладостный – смиренная любовь.
В ней ласковая весть о счастья всеединства.
Для душ поверивших мгновенье забытья.
В ней радость светлая святого материнства
И приобщение к заветам бытия.
О, тихая сестра, дай ласковые руки.
Я покорюсь судьбе. Я больше не ропщу.
Я в этот крупный час мучительной разлуки
Ненужным ропотом тебя не возмущу.
Я встану, как и ты, смиренно на колени,
Я буду повторять покорную мольбу.
Пусть в сердце сдавленном безумье исступлений,
Благословим судьбу. Благословим судьбу.
17. ТЕРЦИНЫ О ПРОШЛОЙ ЛЮБВИ
