Не смог Делиль закончить свое дело.
Не завершил многие географические труды и Василий Никитич Татищев. А ведь ему еще в 1719 году сам Петр Первый приказывал заняться «землемерием всего государства и сочинением обстоятельной географии Российской империи». Назначенный в 1734 году управителем сибирских и уральских заводов, он ревностно взялся исполнять данное ему предписание о том, что «многие обстоятельства, а особливо, что к пользе заводов касается, упущены, то есть много рек, гор и лесов не назначено и не описано». Татищев вознамерился написать географию Сибири, разослал во все провинции анкету с 92 вопросами. Получив ответы, он подготовил несколько глав объемного труда «Общее географическое описание всея Сибири», приложив к нему 17 ландкарт, составленных геодезистами Иваном и Василием Шиковыми. Но эта работа была прервана переводом Татищева в Оренбургский край на место умершего Кирилова. Однако и здесь, несмотря на большую занятость административными делами, он энергично взялся за составление географии Российского государства. Но вскоре по ложным доносам был арестован. Попытки возобновить географические занятия в Астрахани, куда он, как уже говорилось, был назначен губернатором, оказались безуспешными. В обстановке интриг, произвола, взяточничества, доносительства, ставших нормой жизни подавляющего большинства местного купечества и чиновничьей бюрократии, честному человеку трудно было не только заниматься наукой, но и просто жить. Однако с помощью группы геодезистов Татищев составил 75 чертежей и ландкарт Астраханской губернии и отправил их в Академию наук, но, как и прежде, не получил никакого ответа.
Заполненная шумахерами и таубертами разных мастей, Академия наук не спешила навстречу ценнейшим трудам и проектам Татищева, Кирилова, а впоследствии и Рычкова. Эти одаренные ученые загружались административными, хозяйственными и подчас военными поручениями, правительство не ценило их научную и просветительскую деятельность. Не потому ли Татищев так и не смог завершить ни одного крупного своего начинания в географической науке. «И я хоть много и трудился, — с горечью писал он, — но окончить не надеюсь, ибо того без помощи государя никак сделать не можно».
Не лучше судьба у видного русского географа Ивана Кирилловича Кирилова. Создав «Генеральную карту Российской империи» почти наполовину за свой счет, а также предприняв первую попытку дать географическое описание всей страны в книге «Цветущее состояние Всероссийского государства», он вскоре убыл из Петербурга в Оренбургскую экспедицию и постепенно был оттеснен от руководства географическими делами в Академии наук.
В 1745 году трудами Географического департамента наконец-то был издан «Атлас Российской империи», состоящий из девятнадцати специальных карт. Он представил империю со всеми пограничными землями. По отзыву видного математика того времени Эйлера, издание было «не токмо гораздо исправнее всех прежних русских карт, но еще многие немецкие карты далеко превосходит».
Но даже этот атлас имел немалые погрешности, и о них вскоре высказались Делиль, Ломоносов да и сами составители его. В предисловии к атласу написано: «Впрочем, Академия наук признает, что такого состояния дело всегдашнему исправлению подлежит и многих особливых измерений требует, прежде нежели совершенное что издать можно. И того ради принуждены они были разные места пусты оставлять и сомнительно означать, о которых или совсем никакого или темное известие имели».
Президент Академии наук граф Кирилл Григорьевич Разумовский с позволения императрицы распорядился разослать атлас по губерниям и одновременно приступить к исправлению допущенных в нем погрешностей, то есть — к составлению нового атласа Российской империи. Эту работу поручили историографу, профессору Г. Миллеру. В картографии он был человек малосведующий, неумело руководил геодезистами и по истечении нескольких лет ничего существенного не сделал. Весной 1758 года Географический департамент возглавил Ломоносов и сразу же предложил составить «Атлас России» из пятидесяти карт, приложив к ним обстоятельное политическое и экономическое описание. Речь шла о создании долгожданной книги «География Российского государства». Определив маршруты нескольким академическим экспедициям в глубь страны, а также на северные и юго-восточные ее окраины, Ломоносов наметил все работы закончить за три года.
Но как ни старался, осуществить задуманного ему не удалось, потому что принужден он был «беспрестанно обороняться от недоброжелательных происков и претерпевать нападения» Шумахера, Тауберта и прочих лжеученых-бюрократов, не желавших терять своих влиятельных постов в академии, «не упускавших ни одного случая помешать тому, чтобы науки возросли и распространились в России».
Новый атлас государства при жизни Ломоносова так и не вышел, в обиходе по-прежнему находился старый атлас, изданный в 1745 году. Он и привлек внимание Рычкова, который решил делом откликнуться на обращение академиков-составителей вносить в атлас поправки и дополнения, заполнять пустые места.
Как уже было сказано, в Оренбургской губернии в то время действовал Географический департамент. Его силами в 1744 году был составлен атлас губернии. Но примитивный, несовершенный.
В 1752 году в Оренбург возвратился прапорщик геодезии Иван Красильников. Ему и было поручено на основе старых карт и тщательных географических обследований составить новый атлас губернии. Спустя три года нелегкий этот труд был исправно завершен. Рычков присоединил к атласу в качестве пояснительного текста подробнейшее описание — «Топографию Оренбургскую».
Рычков понимал, что ландшафтные карты и даже грандиозные атласы, с нанесенными на них обозначениями рек, гор, лесов, морей, населенных пунктов, — это еще не география, а поверхностный, астро-математический обмер территории. Важно же не только верное изображение страны, но и ее обстоятельное описание, ее экономико-географические и историко-этнографические характеристики, «чтоб видеть можно было, где что взять, ежели надобность потребует». Каждый квадратный километр земли, каждую реку, гору и пещеру, а также птиц, зверей, рыб, леса, города, села, крепости, население, его культуру, быт, ремесла… — все нужно было обозначить, впервые доподлинно описать.
Рычкову предстоял невообразимо кропотливейший труд: территория, описанная в «Топографии», занимала несколько миллионов квадратных километров, простиралась от Волги на западе до отрогов Алтая на востоке, от Камы на севере до гор Средней Азии на юге. Такая работа могла быть по силам лишь многолюдной экспедиции географов. Рычков взялся за нее, по сути, один, добровольно, без какого-либо обещанного вознаграждения, не имея времени, которое поглощалось официальной службой в губернской канцелярии. Правда, это последнее, отягчающее творческую работу обстоятельство, имело и свою положительную сторону: в канцелярию стекались ценные сведения о крае и народах, населяющих его.
