Я ее не ревную к ее новым увлечениям, потому что конечно же она имеет право устраивать свою жизнь. Для меня главное, чтобы она была счастлива с тем, кого выбрала, и это взаимное отношение. Мы заботимся друг о друге, и это чудесная форма любви. На меня могут свалиться все проблемы мира, но у меня есть Мэри, и она спасет меня. Кому еще я могу оставить в наследство свое состояние, когда меня не будет? Конечно, в завещании я упомянул и своих родителей, а также моих кошек, однако основная часть моего состояния завещана Мэри.
Если я завтра умру, Мэри станет тем человеком, который будет распоряжаться моим обширным имуществом. Она работает в моей компании и управляет моими денежными делами и всеми моими владениями. Она руководит шоферами, служанками, садовниками, бухгалтерами и юристами. Я забочусь лишь о том, чтобы греметь своим скелетом по сцене!»
Очень скоро он прогремит во время знаменательнейшего события в своей артистической карьере. В декабре 1984 г., взволнованный страданиями голодающего народа Эфиопии, Боб Гелдоф собрал «звездную» команду (под названием «Бэнд Эйд») для записи благотворительного сингла «Do They Know It's Christmas?» («Знают ли они о Рождестве?»). Он принес самый высокий доход в истории британского хит-парада, поэтому неизбежно возник вопрос, что можно сделать еще, чтобы развить успех начатого. Вместо записи новой пластинки Гелдоф решил организовать концерты с участием самых известных звезд рока, которые одновременно состоятся на лондонском стадионе Уэмбли и в Филадельфии. Для того чтобы получить максимальную финансовую помощь для эфиопского народа, этот концерт должен был транслироваться телевидением на весь мир… и если существовала такая группа, чья популярность в Латинской Америке и других регионах вне западного мира была бесспорна, то это «Куин». Гелдофу было крайне необходимо заполучить группу в число выступающих, чтобы убедить телекомпании многих стран подключиться к всемирной спутниковой трансляции, Вначале почву прощупал Спайк Эдни, бывший коллега Гелдофа по «Бумтаун Рэтс», который был взят вспомогательным клавишником. Как вспоминал Мэй, участники «Куин» подвергали сильному сомнению саму идею: «Наша первая реакция была: „О Боже, хватит!“ Мы несколько раз уже участвовали в чем-то подобном и поэтому были разочарованы в такого рода затеях». Потом сам Гелдоф встретился с Джимом Бичем, чтобы рассеять опасения «Куин» по поводу краткости выступления (каждой группе отводилось всего двадцать минут), однако раздраженное недоумение группы лишь возросло. Как вспоминает Джон Дикон: «Мы совсем не были знакомы с Бобом Гелдофом. Когда вышел сингл „Do They Know It's Christmas?“, мы услышали на нем в основном молодые группы. Однако на концерт он приглашал много известных команд. Наша первая реакция была: „Ну, не знаем, всего двадцать минут, никакой настройки аппаратуры!..“ Когда постепенно выяснялось, что все-таки гигантский концерт состоится, мы как раз закончили турне по Японии и сидели в гостинице, обсуждая, выступить на нем или нет, потому что от нас добивались определенного ответа. И мы согласились выступить. Мы не включились в спор о том, когда и за кем выйти на сцену, и — на удивление — оказалось, что мы удачно выбрали время». За три дня до начала концерта музыканты «Куин» интенсивно репетировали и 13 июля вышли на арену Уэмбли. Их выступление началось в шесть вечера, и они стали первыми, кого увидели телезрители в Штатах, поскольку именно в это время произошло подключение телемоста. И как решило большинство обозревателей, «Куин» затмила всех, возможно, за исключением «U2». Очень немногим другим выступившим группам удалось за двадцать минут исполнить столько хитов и делать это так естественно; как прокомментировал потом несдержанный в формулировках Гелдоф: «Фредди был таким, какой он есть: выпендривался на виду у всего мира».
В результате выступления на «Лайв Эйд» пластинки «Куин» пошли «на ура» во всех уголках мира, и если то же произошло с дисками других участников грандиозного концерта (за исключением Адама Анта, чья продукция утратила популярность), «Куин» была впереди всех. Похоже, тысячи и тысячи людей вдруг поняли, что «Куин» им все-таки нравится. Этот гигантский концерт превзошел Вудсток и вошел во все рок-энциклопедии как величайший фестиваль нашего столетия, при этом он принес 50 млн фунтов и, возможно, даже помог сохранить несколько жизней. Джон Дикон таким образом сформулировал чувства «Куин» в связи с «Лайв Эйд»: «Это был первый день, когда я почувствовал гордость от того, что я участвую в музыкальном бизнесе, гораздо чаще я чувствовал нечто противоположное! Но тот день был великолепен: все участники забыли, что такое конкуренция… И мы получили огромную моральную поддержку, потому что мы увидели, насколько сильно нам симпатизирует публика в Англии и что у нас есть что предложить людям».
В августе Фредди начал публично появляться в компании 42-летней немецкой актрисы Барбары Валентин. «Между Барбарой и мной возникла такая близость, какой я не испытывал в течение последних шести лет, — заявил Меркьюри. — Я могу полностью открыться ей и быть с ней самим собой, как ни с кем другим». В следующем месяце, на свой 39-й день рождения, Меркьюри устроил шикарное празднество, на которое все гости (мужчины и женщины) пришли в женских нарядах (все, за исключением Фредди). Все это зрелище было заснято на пленку для видеоклипа к его следующему сольному синглу «Living On My Own» («Живу в одиночестве»), однако компания грамзаписи решила не использовать это видео по причине его чрезмерной экстравагантности (однако отношение к трансвестизму с тех пор несколько изменилось: ремикс сингла был выпущен в 1993 г. и занял 1-е место в хит-параде, а клип шел в утреннем воскресном телеэфире!).
«Лайв Эйд» не только привлек внимание публики к творчеству группы. Участие в концерте вдохновило группу на сочинение песни «One Vision» («Один образ»), которая была выпущена на сингле в ноябре (впервые все участники группы стали соавторами одного хита). В видеоклипе был применен удачный прием: он начинался той же картинкой, что и клип «Богемская рапсодия», снятый десятью годами ранее.
В пресс-релизе по поводу «One Vision» говорилось, что на написание песни группу вдохновил «Лайв Эйд» (хотя на самом деле основная идея пришла из знаменитой речи Мартина Лютера Кинга «У меня есть мечта»). Некоторые журналисты сразу начали обвинять группу в спекуляции на благотворительном концерте (что было равносильно проклятию: Гелдоф к тому времени стал почти что святым). По этому поводу Роджер Тэйлор заметил: «Я был просто потрясен, когда наткнулся на это в прессе. Нас истолковали ошибочно, и я оскорблен этим. Какой-то спец по связям с общественностью наступил на грабли со стороны зубьев. Я просто очумел, когда это прочитал». Мэй был более прагматичен: «Мы многое делаем для благотворительных организаций. Однако „One Vision“ стала возвратом к тому, чем мы обычно занимаемся, и если бы мы не работали на прибыль, мы бы не дотянули до следующего „Лайв Эйда“. Мы же не стопроцентно благотворительная организация. Мы часть музыкального бизнеса, что само по себе хорошо». Не стоит забывать, что доходы от песни группы «Is This The World We Created?» («Неужели это мир, созданный нами?») были переведены на счет Фонда спасения детей.
