— Не нужны нам лишние вопросы.
Мне это стало неприятно, что-то «царапнуло» внутри. Он продолжал оформлять анкету, а я вспомнила, как два года назад позволила ему взять без разрешения свою газету с той заметкой, а сейчас позволяю ему откровенно подделывать «биографию» в заявлении. И участвую в этом. И подумала: "А ведь он так обходится не только со мной, он даже предает своих детей, Гулю, отрекается от них ради этого штампа в липовом паспорте". На этой бумаге их нет… Но ведь "не отрекаются, любя". И еще мелькнула мысль: "А правильно ли я сейчас делаю, что позволяю себе "не замечать" все это? А значит, этим позволяю ему на лжи строить наш брак…" Ложь во имя любви? Бред какой-то. Но и на этот раз я позволила ему солгать…
…А спустя некоторое время он как-то рассматривал свой чистый паспорт, где я уже была его законной женой, но не было написано его отчество, и сам своей рукой он вписал в пустую графу "Санакулович".
— Как ты можешь? Что ты делаешь? Это же паспорт!
— А что тут такого?..
Для регистрации брака в ЗАГСе необходимо подтвердить, что ты не состоишь в браке.
Естественно, что я принесла свидетельство о разводе, а Мирзакарим предъявил совершенно чистый паспорт. В нем не было никаких отметок о первой жене или детях, не было даже отчества.
По иронии моя подружка оказалась права насчет "нескольких паспортов".
Но нельзя построить крепкого основания на лжи. Что посеешь, то и пожнешь. И через год новый липовый загранпаспорт не позволил Мирзакариму полететь в Америку.
…В этом же году летом он предложил вместе попутешествовать по Средней Азии: Самарканд, Ташкент. Хотел показать мне свою родину. Я обрадовалась. И тут он меня как ушатом воды окатил:
— Вот поездим, посмотрим, потом я тебя оставлю в Ташкенте, а сам съезжу домой.
Меня осенила догадка: его жена и родители не знают о том, что мы женаты. И похоже, что никакого разрешения на наш брак он не получал. На прямой вопрос, знают ли они, он тихо ответил: «Почти». Смешно и грустно до слез — почти жена!
ТАНГО ВТРОЕМ
— …Можно я буду называть тебя Лора, мне так больше нравится. И на нашем языке это благозвучнее.
— Конечно, меня так некоторые называли в детстве…
— Скоро приезжает Гуля, — спокойно, как о чем-то само по себе разумеющемся, сообщил мне Мирзакарим.
Просто поставил в известность.
Эти слова были настолько неожиданными, что время вдруг остановилось. Я застыла на месте, облокотившись плечом о стену. Ноги стали медленно подкашиваться. Если бы не опора, я бы рухнула.
— Как? — с трудом выдохнула я. — Где же твое честное слово?
Он ничего не ответил, и я ясно почувствовала — пришло время испытаний.
Мирза попытался меня успокоить и пообещал снять для жены отдельную квартиру.
Слабая надежда на это сохранялась во мне до тех пор, пока в последний день я не спросила:
— Нашел ли ты квартиру для Гули?
— Нет.
— И где же она будет жить?
— У нас. Я хочу вас познакомить.
— Но у нас так мало места… Хорошо, познакомимся, и я уеду…
Позже он мне рассказал, что, когда Гуля вошла в комнату, то увидела мой халатик на нашей кровати.
Присела на краешек и сразу заплакала. Я прекрасно понимаю ее чувства. На ее месте я бы тоже заплакала.
"Зачем он так поступает с нами? Почему, желая добра нам обеим, делает все наоборот?" Эти мысли неотступно преследовали меня, действовали подавляюще. Я была, как маленький растерянный ребенок, потерявшийся в большом городе. Мне хотелось уткнуться в крепкое плечо, выплакаться, спросить совета.
На следующий день у меня зазвонил телефон:
— Приезжай, — услышав в трубке голос Гули, я поперхнулась от неожиданности.
— Зачем? Ты там с ним. Не хочу вам мешать.
— Я хочу, чтобы ему было хорошо. А ему плохо без тебя. Он скучает. Прошу, приезжай.
Господи, неужели она говорит правду? Я любила его и тоже скучала по нему. Но как вынести это испытание, где взять такие силы? Как спасти любовь? — Только все приняв и все простив…
И я приехала обратно…
Каким бы нелепым это ни показалось, мы прожили несколько дней втроем в нашей однокомнатной квартире. Развернуться там негде. Только одна большая двуспальная кровать. Поэтому спали мы тоже вместе. Как мне хотелось по ночам зарыться поглубже в подушку и поскорее заснуть. А утром оказаться… одной!
Сколько же страданий он мне доставляет! Мирзакарим пытался совместить несовместимое…
В нашей стране отношение к семье совсем другое, чем в Средней Азии. Оказывается, там никогда не забывали традиции предков. Ведь многоженство берет начало в глубине веков. Когда в войнах погибали мужчины, и их дети становились сиротами, то вдова с детьми переходила в семью брата воина. Потом и в советское время сохранялась эта традиция, но посторонним говорили, что вдова «гостит» с детьми у брата мужа. Много интересного я узнала и от Норбекова о быте и обычаях в Узбекистане. Но все же я не могла стать узбечкой. Полюбить узбека — легко, а принять обычаи и нравы целого народа — невероятно трудно. Здесь необходим компромисс.
Этот нелегкий период помог мне начать видеть реальный мир таким, каким он был на самом деле.
Но, что ни ГОВОРИ, ЖЕНИТЬСЯ ПО ЛЮБВИ…
Во время одного из занятий в АЗЛК меня вызывают к телефону прямо со сцены:
— Вас срочно спрашивает Гуля! Ее забрали в милицию!
Мы с Мирзой буквально помчались домой, по дороге гадая, что же произошло. Гуля оставалась дома одна.
Мы вбегаем в квартиру и видим такую картину: сидит на кровати испуганная заплаканная Гуля, а в кресле напротив — милиционер.
Оказалось, Гуля с дочкой пошли в ближайший магазин за покупками. Конечно, ее не могли не остановить. Национальное платье, заметная внешность, золотые зубы, очень смуглая. Все время озирается, всего боится. Милиционер попросил документы и поинтересовался, где она живет и что делает в Москве. Та от испуга — в слезы. По-русски она понимала совсем плохо. Выяснив всю обстановку, мы согласились ответить на вопросы стража правопорядка:
— Это кто? — указывая на Гулю, спросил он.
— Это — моя жена, — спокойным уверенным тоном ответил Мирза.
— Хорошо. А это кто? — продолжил милиционер, посмотрев на меня.
— А… это… тоже моя жена, — менее уверенно сказал Норбеков.
Страж в недоумении поднял брови:
— Да кто вас разберет…
В конце концов Мирза заплатил ему, и он ушел, дав напоследок совет держать Гулю под присмотром.
"Если б я был султан, я б имел двух жен…" Мирзакарим Норбеков не был султаном, но ему довелось на собственном опыте убедиться, что же это такое. Он окружил себя двумя женщинами в одном доме. Я была «новой» женой, «старая» жена Гуля была моложе меня на двадцать лет. С момента ее приезда меня не покидало ощущение нереальности. Как будто это все происходило не со мной. Я смотрела на свою жизнь, как в кино. А временами это выглядело просто, как в цирке. Смешно, но не всегда весело…
