Март подходил к концу, но зима не сдавала свои позиции. По специфическому запаху керосина, устоявшемуся в комнате, я поняла: мама не дала мне замерзнуть.
Каждодневное посещение кладбища стало для Мананы уже обычным ритуалом. Несмотря на неверие в то, что ее Талесико в земле, и вопреки убежденности в том, что он всегда с ней рядом, Манана без устали продолжала украшать могилу новыми букетами. И могильный камень был частью ее дизайна. Она великолепно знала вкус своего супруга, его отношение к жизни, и поэтому на могиле было надгробие, простое и в то же время красноречивое: с авторским автографом — с красивой грузинской вязью «Талес».
— К телефону, — позвала меня Манана с порога и исчезла.
Восьмилетний опыт приучил меня к солдатскому ритму, и через две-три секунды абсолютно пробудившаяся я стояла в коридоре с телефонной трубкой в руке.
— Вы Лали? — спросила незнакомка.
— Да, это я.
— Одну минуту, я вас соединю с господином Зазой Дарасели.
Заза Дарасели? Руководитель «Второго канала», отец Дарсо звонит мне? Почему? Тысячи мыслей хаотично пронеслись в только что проснувшейся голове.
— Лали, я — Заза, — дружески сказал мне голос по ту сторону телефона, словно под этот голос я обычно засыпала и просыпалась.
— Слушаю, батоно Заза, — промямлила я.
— Сейчас поднимайся, одевайся и быстро на телевидение. А что касается твоей фамилии, будь хоть Ивановой, хоть Сидоровой, короче, быстро! — приказал голос и пропал в непрерывном гудке.
Не может быть, сам Дарасели звонит? Может, девчонки меня разыгрывают? Надо спросить у Марикуны, ей свойственно такое, тем более что через несколько дней первое апреля. В прошлом году пришлось давать трехчасовое интервью какому-то бездарному, косноязычному парню, и после изнуряющих часов «корреспондент» заявил: «Извините, сегодня первое апреля, и эту шутку мне заказала ваша подруга»… В этот же день разъяренная Кети проклинала своего возлюбленного и нашего друга детства Гио: «Позвонил какой-то «доброжелатель» и сказал, что ты встречаешься с Любой из Дидубе». А Марикуна тем временем потирала руки от удовольствия и ждала возле гостиницы «Аджара» свою очередную жертву — нашего друга Гию Буджиашвили. Дело в том, что Гия был уверен в существовании ленинградской красотки, которая позвонила и попросила: «Если принесешь мне много цветных шариков, я подарю тебе незабываемую ночь».
— Что сейчас привело сюда эту девицу? — думал рассерженный Гия, рассматривая приближающуюся Марикуну. — Она и вправду очень похорошела!
Привет, красавчик, город-герой Ленинград и женский отряд под предводительством старшины Салуквадзе готовы к принятию доклада!
Гия моментально выпустил шары и впился в Марикуну взглядом «отцеубийцы».
— Да ну тебя, я с самого начала знал, что это ты, — не признавался от природы дипломатичный Гия, которому в прошлом году Марикуна от имени девчонок подарила одеколон «Кензо», наполненный дешевым керосином, который он на себя и вылил.
— Кет, не знаешь, где Марикуна? — позвонила я Кети.
— Дома, по-моему, у Таты свинка, она с ума сходит, — ответила Кети, зевая. — Ты что так рано встала?
— Да, какие-то дела, — ответила я и с удовольствием исключила участие «своих» в какой-либо «провокации». Жалко было похожую на хомячка маленькую Татуку, но то, что Марикуне было не до розыгрышей, давало надежду, что мне действительно позвонил Заза Дарасели!
— Ба, скорей приходи, — позвонила я бабушке Нане, — мне срочно нужно выйти, и не с кем оставить Сандро.
Нана Еноховна, как всегда, появилась пунктуально.
Я разогрела воду, выкупалась и с мокрой головой прыгнула в машину, — ничего, сейчас включу печку и быстро высохну, — успокаивала я себя и радовалась, что мама не видит меня в таком виде. Ну, не кудри же у меня вьются, а так, жиденько, — подумала я и накрасила губы перед зеркалом.
— Заходи, заходи, — послышался откуда-то голос Зазы, и вскоре появился он сам.
— Как ты, несчастная? — спросил Заза и подмигнул мне.
— Да так себе, господин Заза, — приготовила я обвинительную речь.
— Знаю, знаю, все отлично знаю. Мы поговорили с Русудан, и думаю, что именно ты нужна Второму каналу. У тебя не будет проблем с ребенком?
— Нет, что вы! Все мне помогают, — отвечала я и мысленно благословляла жену Зазы Русудан. Это ж надо, быть такой, чтоб мужу не только не запретить принять на работу новую симпатичную сотрудницу, но, более того, посоветовать это! Много перспективных кадров становятся жертвами невоспитанных, бестактных, напыщенных жен: никчемные вторые половины блокируют пространство вокруг мужей, и часто, придя в какой-нибудь офис, думаешь: это серьезное заведение или агентство женственных, манерных геев и мужеподобных, безликих женщин? Сильной женщине не нужно возводить кузницу героев Босха вокруг мужа, она уверена в своей красоте, женственности и самобытности, ее самолюбие никогда не занизит планку, не опустится ниже уровня, соответствующего ей как женщине и жене.
— Сейчас же спускайся вниз, там тебя ждет режиссер Дато Асатиани, освойся в новой студии и с завтрашнего дня начинай, тоже мне русская!
Прищуренная, с хитринкой улыбка Зазы говорила сама за себя. Морщинки вокруг глаз подчеркивали одну превосходную особенность его характера — все жизненные сложности он облегчал юмором. Глянцевая поверхность телевидения, как правило, легко прокатывала принципиальных людей. Годами устоявшаяся порочная система отбирала только хладнокровных игроков. Но Заза не был игроком. Его непримиримая к этому пороку натура рождала много врагов, но никто из них не смел даже пикнуть против него. Поклонник Маркеса, глубокий философ и порядочный человек по своей сути, он всегда стоял выше суеты бренного мира.
Его отеческая забота распространялась на весь коллектив, так что попавшие на Второй канал чувствовали себя, как в собственной семье, и, естественно, из этих тепличных условий никто не уходил по своей воле. Зазе постоянно приходилось быть рядом с каждым из нас в горе и радости, на свадьбах и крестинах, на днях рождения и других праздниках. И все это с терпением принимала добрая, нежная и точеная, как фарфоровая статуэтка, Русудан.
Ведущими информационных выпусков, как правило, были девушки, поэтому наши нескончаемые проблемы Зазу волновали так же, как и дела его собственной дочери Нино, нашей сверстницы и коллеги.
— Хватит сидеть в эфире! С ума сведут меня эти девчонки, рожайте детей и приходите потом, — ругался Заза с беременными ведущими. — Что вы тут облучаетесь, хоть бы дитя пожалели!
Я не устану утверждать, что самая большая удача в жизни — это хороший начальник! Не члены семьи, не муж, не друзья, а начальник, который умней тебя, опытней и прозорливей. Только в этом случае у тебя есть шанс для развития, только тогда ты выбираешь правильный вектор и только в этом случае достигаешь профессиональной вершины. Хороший спортсмен это логическое продолжение своего тренера. Можешь стать чемпионом, но тебя погубит тщеславие, можешь покорить высоты, но отказаться от желанной мечты. Только настоящий педагог, тренер и начальник доведут своего ученика до заветной вершины.
