Прошел месяц. Засыпаю ванну землей, выкапываю в середине яму. Ставлю на дно ямы тару, от консервированной сельди пряного посола. Беру овечью шкуру, делаю в ней отверстие. Верхние части с растения помещаю в шкуру и закапываю.
13 сентября 1968 года.
США
Мы приехали по адресу ул. Банди, дом 14, квартира 28. Поднялись на 7 этаж. Металлическая дверь тамбура открыта. В тамбуре стоят мужчина с женщиной примерно 30 лет. Одеты в домашние халаты белых цветов. Оба черноволосые. У женщины трясутся руки. Мужчина обнимает ее за плечи и пытается успокоить.
Я подхожу к ним и говорю:
– Я Геркюр – детектив, а это мой напарник – Зихров. Это вы вызвали полицию?
Женщина очень бледная, видно, что ей плохо. Мужчина поднимает взгляд на меня:
– Да это мы звонили. Наши соседи по тамбуру всю ночь шумели: играла громко музыка. Вообще они никогда не шумели и вели себя спокойно. Всегда здоровались. Мы не особо обратили внимания на музыку. Первый раз за 13 лет у них было шумно, ну с кем не бывает. Под утро запахло чем-то не понятным, очень противный запах, чего-то кислого и тухлого. Мы с женой вышли, чтобы посмотреть, в чем дело. Дверь соседей была открыта, музыка уже не играла. Когда мы вошли в зал, то увидели…
– О боже! – женщина произнесла и прокашлялась. – Мы такого раньше не видели.
– Я думаю, вам самим лучше на это взглянуть, – произнес мужчина.
Я прохожу к двери, а Зихров подходит к женщине. Толкаю дверь и запах крови кисло-сладкий вперемешку с чем-то очень вонючим, больше похожим на запах тухлых яиц – бьет в нос. Женщина блюет прямо на туфли и брюки Зихрова. Заливая до колена бело-красной рвотной массой его ноги.
Он отпрыгивает назад и кричит:
– Твою мать! Твою мать! Я только из химчистки забрал вещи.
Женщина еще раз блюет, но только уже на пол.
Муж:
– Извините, пожалуйста. Она не хотела. Я ее лучше уведу в квартиру, а как мы понадобимся, вы просто постучите. Хорошо?
Я говорю: «Да, хорошо». И еле сдерживаю смех, глядя на Зихрова. Запах и вправду отвратительный и вызывает рвоту. Мы зашли в двухкомнатную квартиру и сразу направились в зал, как сказал сосед.
В зале нет мебели, только растения в углах со стороны окна. В левом углу стоит «Дерево жизни», в правом углу стоит «Кала». Освещает зал только бра на стене.
Обстановка, которую я увидел. Больше напоминает: страшный сон, после которого просыпаешься весь в поту. Гвоздями к левой стене (относительно входа), прибито тело женщины. На полу под телом лежит пистолет для забивания дюбелей куда угодно. Пистолет красного цвета, весь в крови. Скорее всего, кровь капала с жертвы. На правом боку разрез, из разреза торчит кухонный нож, для разделки мяса. Прямо напротив женщины, к стене с правой стороны прибито тело мужчины. Мужчина и женщина распятые, как Иисус. У обоих на шее цепочки с крестиками, на безымянных пальцах левой руки – обручальные кольца. У мужчины на правом боку разрез, из разреза торчит молярная кисть с деревянной ручкой.
На стекле окна надпись красного цвета, предположительно кровью.
ИСПЫТАЙТЕ ТО, ЧТО ИСПЫТАЛ Я!!!
В середине зала: люстра металлическая с 8 лампами, хрустальными сосульками в виде спирали. К середине люстры привязан буксировочный трос белого цвета. Трос свисает в низ, на конце висит девочка: лицо сине-бледно-белого цвета, глаза красные от лопнувших от давления капилляров, глаза навыкате. Взгляд пустой – мертвый. Девочки примерно 14 лет. Под трупом лежит табурет.
Зихров спрашивает:
– Как думаешь, она сама или это инсценировка?
– Я… Я даже не знаю. Эксперты выяснят. Надо внимательно осмотреть квартиру.
Я захожу в кухню, Зихров во вторую комнату. Я открываю мойку, достаю алюминиевое ведро и высыпаю мусор на пол.
Зихров кричит:
– В большинстве случаев смерть повешенного наступает вовсе не от удушения, а от сдавливания сонных артерий, подающих кровь мозгу. При лишении опоры, повешенный теряет сознание через несколько секунд – это сокращает агонию.
– Как познавательно!
Я нагой расшвыриваю мусор в надежде найти что-нибудь. Любую зацепку, которая объяснит хоть немного, что здесь произошло. Кожура от бананов, упаковка от мыла, пакет с крошками от хлеба и заваренные листья чая, или какой-то другой травы. Ничего полезного.
Он продолжает кричать:
– Спустя несколько минут можно фиксировать биологическую смерть из-за необратимых повреждений коры головного мозга. Сердечная деятельность продолжается некоторое время после остановки дыхания.
Кухня примерно 3м. на 5м., зеленые моющиеся обои, на потолке белые обои. Кухонный гарнитур с фасадами темно-зеленого цвета в небольшую черную точку, столешница темно-синего цвета в небольшую черную точку. Стол с левой стороны возле окна. Я прохожу по коридору в комнату, где напарник. На стене фотографии в золотой рамке. Свадебные фотографии: на море, в лесу. Везде они улыбаются, лица счастливые, но ни на одной нет девочки.
Захожу в комнату. Зихров лежит на большой двуспальной кровати. Черный шелковый комплект в белой спальне – смотрится очень стильно. Он лежит на спине, руки сложены на животе и смотрит прямо в зеркальный потолок.
– Я и в правду такой толстый или зеркала увеличивают отражение?
В соседней спальне зверски убита семья, которая спала, возможно, часов 7 назад на этом месте. Посередине комнаты висит ребенок, а он думает, не толстый ли он. Я не ответил на вопрос, только сказал:
– Шелковая постель – это признак стиля и роскоши. Значит они богатые.
– Были! – сказал он. – Вот так вот живешь, копишь денег на старость, в чем-то себя ограничиваешь для будущего. А будущего не настает. В любую секунду, каждый из нас может умереть. У меня соседи по подъезду женились две недели назад. Парень и девушка, молодые совсем, по 22 года было. А неделю назад, их в подъезде зарезали и ограбили. Они даже в свадебное путешествие не успели съездить. Все на потом откладывали. А теперь их нет, детей планировали, а теперь их нет. Ты мне объясни, почему все живут как бессмертные? Почему все думают, что они не умрут? Могут умереть соседи, друзья, родственники, но только не они. Как будто у них иммунитет от смерти.
Он смотрит в свое отражение и добавляет:
– Наверное, мне надо похудеть.
Смотрит на свое отражение и добавляет:
– Зачем думать о завтрашнем дне, если ты можешь умереть сегодня?…
– Это судьба, – перебиваю его. – Это «естественный отбор».
– Что это вообще за «естественный отбор»?! А?! – возмущается. – Как он работает?! Кто отбирает?!
– Я не знаю.
– Никто не знает.
Поднимает майку и смотрит на голое толстое пузо в зеркало.
