На освобожденных территориях повсеместно восстановлена и нормально функционирует префектурная и муниципальная администрация, несмотря на затруднения с транспортом.
Население настроено поистине великолепно.
Сегодня насущный вопрос - это Париж.
Немцы оставили там ничтожные силы.
Французская полиция отсутствует.
Вишистская администрация бессильна.
Некоторые группы населения начали грабить продовольственные склады и лавки.
Если в ближайшее время союзные силы не займут Париж, там могут произойти серьезные беспорядки.
Вчера я говорил об этом генералу Эйзенхауэру.
Сегодня я обратился к нему с письмом и просил поторопиться с принятием решения.
Я назначил генерала Кенига военным губернатором Парижа, о чем заблаговременно информировал правительство, чтобы создать условия для установления в Париже правительственной власти тотчас же после вступления союзных войск и чтобы совместно с военными органами союзников как можно скорее обеспечить снабжение столицы.
Прошу Дьетельма подготовить и немедленно опубликовать соответствующий декрет...
С другой стороны, чтобы служащие наших продовольственных органов, находящиеся в ведении административной делегации, были подчинены генералу Кенигу по всем вопросам, связанным с предстоящим снабжением Парижа. Я их и подчиняю ему.
Неопределенное положение не позволяло им должным образом договориться с соответствующими военными органами союзников.
С момента вступления в Париж я прошу правительство немедленно переехать в столицу.
С дружеским приветом.
Письмо генерала Леклерка генералу де Голлю
К. П., 21 августа 1944
Генерал!
Вчера я узнал, что вы высадились в Шербуре. Высылаю офицера, которому поручено вас разыскать. Хочу, чтобы Треву отправился скорее, а потому наспех сообщаю вам обстановку: после довольно-таки головокружительного марша от Авранша до Ле-Мана мы атаковали в северном направлении и через четыре дня вышли к Ори между Экуше и Аржантаном.
Наше наступление во фланг последовательно нескольким германским дивизиям привело к превосходным результатам. У меня такое впечатление, словно вновь происходит то, что было в 1940, но только роли поменялись: полнейшая растерянность немцев, захваченные врасплох колонны противника и т. п. Наши соседи-американцы, особенно слева, конечно, немного отставали.
Общая картина этого наступления могла бы стать поистине блистательной, если бы было решено зажать немцев в районе Аржантан - Фалез. Но верховное командование категорически возражало против этого. История рассудит.
Наши потери: 100 убитых, около 550 раненых. Это немного, если учесть многочисленные бои. Пополнение уже произведено.
Противник потерял не менее 60 танков; количество автомашин, пленных и убитых немцев очень трудно подсчитать.
Моральное состояние моих людей исключительно высокое, вели они себя прекрасно. Бийотт и Ланглад имеют право на производство в генералы. Я не возражаю против того, чтобы вы их произвели.
Вот уже неделю командование вынуждает нас "обозначать шаг на месте". Принимаются продуманные и разумные решения, но обычно с опозданием на четыре-пять дней. Меня заверяли в том, что объектом для моей дивизии будет Париж. Однако, столкнувшись с подобным бездействием, я принял следующее решение: выслать Гийебона с легким отрядом (танки, бронемашины, пехота) в направлении Версаля с задачей установить соприкосновение с противником, информировать меня об обстановке и войти в Париж, если противник отступает. Он отправляется в полдень и будет в Версале сегодня вечером или завтра утром. К сожалению, я не имею возможности сделать то же самое в отношении главных сил моей дивизии, поскольку это упирается в вопрос снабжения горючим, а также и потому, что не хочу открыто нарушать требования воинской субординации.
Так обстоят дела, генерал! Надеюсь, что через несколько дней вы уже будете в Париже.
Записка генерала де Голля генералу Леклерку
Лаваль, 22 августа 1944, 12 час.
Генералу Леклерку.
Виделся с Треву и прочел ваше письмо.
Одобряю ваше намерение. Необходимо в самое ближайшее время направить к Парижу хотя бы один отряд.
Видел генерала Эйзенхауэра 20 августа.
Он обещал мне, что вашим направлением будет Париж.
Генерал Кениг в настоящее время находится при Эйзенхауэре, так же как и генерал Жюэн. Они в курсе дела.
Сегодня буду ночевать в Ле-Мане и постараюсь завтра встретиться с вами.
Донесение генерала Кенига генералу де Голлю, в Ле-Ман
Лондон, 22 августа 1944, 23 часа
В каблограмме Пароди от 22 августа (8 час. утра) сообщаются весьма благоприятные сведения о положении в Париже. Внутренние силы к тому времени удерживали за собой здания ратуши и министерства внутренних дел. Однако немцы атаковали здание префектуры полиции.
В течение ночи плотность оккупационных войск заметно уменьшилась. Отмечен вывод многих воинских частей. Но по-прежнему опасаются, что дивизия "Рейх" находится где-то поблизости от Парижа.
В 9 часов утра 22 августа штаб внутренних сил считал, и его мнение разделяли также Пароди и Шабан-Дельмас, что перспектива ожесточенного сражения в Париже неизбежна, и срочно потребовал:
1) атаковать с воздуха все немецкие части, двигающиеся к Парижу;
2) направить возможно ближе к Парижу парашютные войска, оснащенные противотанковыми средствами, для оказания помощи внутренним силам;
3) сбросить в город на парашютах небольшие контейнеры с оружием, главным образом противотанковым...
Надо полагать, что в настоящий момент в Париже имеется ядро, насчитывающее 30 тысяч вооруженных людей, которые, используя подручные средства, сражаются в частях Сопротивления. Но многие другие с нетерпением ждут оружия, чтобы принять участие в бою.
В каблограмме Пароди, отправленной вечером 22 августа, сообщается, что в результате трехдневных боев все общественные здания Парижа находятся в руках сил Сопротивления.
Парижское население безоговорочно признает власть Временного правительства. Представители режима Виши либо арестованы, либо бежали. Бои продолжаются, но, несмотря на успехи сил Сопротивления, нехватка вооружения делает необходимым быстрый подход союзных войск...
Пароди информирует также об изменениях, которые произошли в положении заключенных парижских тюрем, и в частности Фрэн. Германское командование согласилось подписать соглашение со шведским консулом о том, что все заключенные остаются во Франции под надзором шведского консульства. Часть арестованных в Париже была выпущена на свободу. Однако до заключения указанного соглашения некоторое число арестованных было казнено.
