Борис Ресков - Усман Юсупов

Руководить людьми и командовать ими — понятия разные по смыслу. Выступая на пленуме, Юсупов напомнил ленинские слова о свободном сознательном труде миллионов рабочих на себя и на социалистическое общество, сказал, что только в этом случае можно обеспечить тот рост производительности труда, от которого в конечном итоге, как опять же подчеркивал Ильич, зависит победа нового общественного строя.

Речь его, а он забывал, увлекаясь, о написанном тексте, всячески правили и приглаживали официальные и доброхотные редакторы и даже стенографистки, считавшие искренне, что будет лучше записать, к примеру, не «много случаев таких», как строил русскую фразу Юсупов, естественно, думающий на узбекском языке и согласовывающий речь с законами родного синтаксиса, а «нередки случаи». Ушел, за редким исключением, из протоколов живой язык Юсупова — неотъемлемая часть личности, помогающая увидеть его в то время. Как проявляется он хотя бы вот в таких фразах (здесь и форма и содержание, разумеется, одинаково важны): «Много таких безобразных фактов, которые я сотнями сегодня до вечера перечислять мог бы… Мы, руководители профсоюзов, не до конца оценку им дали, не до конца поняли ленинское положение о труде, о производительности труда. Если это так, то это не профсоюзное руководство, а черт знает какое профсоюзное болото!»

Выделил в докладе своем вторым важнейшим разделом вопрос о качественных показателях. Сказал, что благополучные сводки никому не нужны. «Из самых хороших слов не сошьешь даже самый плохонький халат». Прирост по количеству продукции колоссальный, а качество плохое.

Б это время погас ненадолго свет, и Юсупов тут же воспользовался этим:

— Вот видите, товарищи, как только я заговорил о качественных показателях, так и свет потух. Это показали качество своей работы наши электрики…

Две тенденции сталкивались в выступлениях членов пленума. Говорил рабочий с Вахша Дрягин:

— Ко времени моего прибытия на Вахш из Красной Армии мы спали под открытым небом. Потом понемногу стали строить камышовые бараки и накрывать брезентом. У нас люди уходили, было мнение такое, что невозможно жить, но некоторая часть рабочих на это не посмотрела и сейчас работает. Нам надо было закончить котлован. Было задание — выбрасывать три кубометра, но хозрасчетные бригады стали давать пять с половиной — шесть кубометров.

А вслед за этим на трибуну вышел профсоюзный деятель не очень высокого ранга, но тем не менее с апломбом вещавший от имени пленума:

— Товарищи! Пленум с удовлетворением принимает рапорт Вахшского строительства, обозначающий те громадные успехи, которые они имеют по проведению социалистической формы труда. Разрешите передать этим делегатам и всем рабочим стройки о необходимости еще выше держать знамя высшей формы социалистического труда — хозрасчета и встречного планирования, которые дают нам лучшие показатели и наголову разбивают все оппортунистические вылазки…

Здесь в стенограмме замечено: «Тов. Юсупов говорит с места…», но, к сожалению, сам текст реплики не записан. Можно все же не сомневаться, зная характер Юсупова, с какой язвительной колкостью вернул он краснобая на грешную землю.

Зато со вниманием, то кивая, то сокрушенно покачивая головой, слушал члена пленума Канторовича. Тот говорил об очень важном — о специалистах с высшим образованием:

— На руднике Шорсу в Ферганской долине нет технического руководства, и вот один инженер из центра соглашается сюда приехать, но на следующих условиях:

оклад 1600 рублей в месяц. Срок работы — один год. После этого полугодовая загранкомандировка; возвращается не в Шорсу, а в Москву, где ему обязаны предоставить работу, квартиру из трех комнат, гарантировать поступление сыну в вуз, а дочери — и консерваторию.

Тут Юсупов выкрикнул, хлопнув ладонью по столу:

— В тридцать три шеи гнать такого! Не нужен он нам!

Так, по сути, он выразил то, что хотел. Откровенная спекуляция на временных затруднениях привела его в негодование, как и впоследствии — каждое проявление рвачества, тайного или открытого. «Не наш человек», — выносил короткий приговор такому. В этом случае ни ум человека, ни знания, будь он даже редчайшим специалистом, роли не играли. «Долой такого!» (Вспомните, кстати, об этом, когда в одной из последующих глав будете читать, как бюро ЦК КП(б) Узбекистана специально рассматривало вопрос об идейной подготовке будущих инженеров.) Но поборником уравниловки и голого энтузиазма Юсупов тоже никогда не был. «Те, кто работает лучше, пускай и живут лучше. Так справедливо будет».

В Туркменистане он встречался с текстильщиками и спросил у ударников Умарова и Юмаевой:

— Как вы снабжаетесь? Лучше ли лентяев, рвачей, летунов?

Потом, созвав местных профсоюзных активистов, сказал:

— Надо дать ударникам лучшие условия, увеличить норму хлеба в столовой, премировать ударников, поднять их перед всем рабочим классом, и тогда, товарищи советские фабриканты, у вас не будет текучести в рабочей силе, тогда рабочие скажут, что нашелся действительный советский фабрикант, большевистский ФЗМК, который защищает интересы рабочего, заботится о рабочих и в особенности стоит за ударников, борющихся за выполнение решений партии.

Стенограмма, к счастью, не правлена, и потому хочется процитировать из нее еще несколько строк, потому что они говорят еще об одном свойстве Юсупова: его неумении и нежелании славословить попусту, его стремлении говорить вслух об упущениях и ошибках чужих и собственных.

— Хочу кончить тем, что не надо бояться, что в моем докладе я говорил только об одних недостатках. Вы можете спросить: где же достижения? Должен сказать, что эти достижения видны, любому слепому. Выйдите из сада (пленум проходил в городском саду. — Б. Р., Г. С.), пройдите полтора километра и посмотрите, как из Полторацка (железнодорожная станция неподалеку от Ашхабада. — Б. Р., Г. С.), являвшегося очагом великодержавного шовинизма Туркмении, развивается пролетарский центр, воспитывающий кадры пролетариата, которые при дальнейшем воспитании станут ударной бригадой рабочего класса.

Он не боялся, если дело делалось плохо, подписаться именно под такой недвусмысленной оценкой:

«Считать темп ликвидации неграмотности среди членов профсоюзов неудовлетворительным. Юсупов».

Или в выступлении на третьем пленуме Средазбюро ВЦСПС летом 1933 года:

— Сумели ли профсоюзы организовать свою работу таким образом, чтобы возглавить массы, организовать их вокруг основных задач… против расхитителей народного достояния, на борьбу с недисциплинированностью, с мелкобуржуазными элементами среди отдельных слоев трудящихся, сумели ли действительно со всей крепостью организовать трудовую железную дисциплину? Ответ гласит следующее: нет, недостаточно, а порой неудовлетворительно.