- Надо принимать меры, чтобы 39-я армия не оказалась в тяжелом положении, - сказал И. В. Сталин.
Я ответил, что Калининский фронт мне не подчинен. Он находится в прямом подчинении Ставки. И. В. Сталин на это ничего не ответил, видимо, забыв, что главное командование западным направлением было упразднено его же директивой. Он продолжал:
- Созвонитесь с Коневым, я дам ему указание.
Затем И. В. Сталин спросил, могу ли я организовать наступление войск фронта, с тем чтобы отвлечь внимание противника от юго-западного направления, где у нас сложилась тяжелая обстановка.
Я ответил, что такое наступление будет полезным и его можно скоро подготовить. Одно - на левом крыле фронта из района Киров-Волхов, другое - на правом крыле в районе Погорелое Городище, которое желательно провести во взаимодействии с Калининским фронтом.
В связи с тем что войска Сталинградского фронта растянулись на 700 километров и возникли трудности управления войсками, Ставка решила разделить этот фронт на два: Сталинградский и Юго-Восточный. Это было сделано 5 августа.
Командующим Сталинградским фронтом оставался генерал-лейтенант В. Н. Гордов, сменивший Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко, начальником штаба - генерал-майор Д. Н. Никишев. В состав фронта вошли 63, 21, 62-я и 4-я танковая армии, а также формируемая 16-я воздушная армия под командованием генерал-майора С. И. Руденко.
В Юго-Восточный фронт включались 57, 51, 64, 1-я гвардейская и 8-я воздушная армии. Командующим фронтом был назначен генерал-полковник А. И. Еременко, начальником штаба генерал-майор Г. Ф. Захаров. С. К. Тимошенко был освобожден от должности командующего фронтом и отозван в распоряжение Ставки.
Для координации действий войск под Сталинградом 12 августа ГКО направил начальника Генерального штаба генерал-полковника А. М. Василевского. Сталинградский фронт был в оперативном отношении подчинен командующему Юго-Восточным фронтом.
После многодневных ожесточенных сражений 23 августа 14-й танковый корпус противника прорвался в район Вертячего и, рассекая сталинградскую оборону на две части, вышел к Волге в районе Латошинка-Рынок. 62-я армия была отрезана от основных сил Сталинградского фронта, вследствие чего ее передали в состав Юго-Восточного фронта.
Немецкая бомбардировочная авиация подвергла Сталинград варварским бомбардировкам, превращая его в груды развалин. Гибли мирные жители, уничтожались промышленные предприятия и культурные ценности.
Утром 24 августа часть сил 14-го танкового корпуса противника перешла в наступление в направлении Тракторного завода, но безуспешно. Здесь в ожесточенных боях приняли участие вооруженные рабочие сталинградских заводов.
Одновременно войска Сталинградского фронта, отошедшие на северо-запад, атаковали противника с севера на юг, заставили его развернуть значительные силы, предназначенные для захвата Сталинграда. Этим маневром удар противника на город был значительно ослаблен, а его 14-й танковый корпус оказался отрезанным от своих тылов и вынужден был несколько дней получать снабжение по воздуху.
Переправив свои главные силы через Дон, противник развернул энергичное наступление, поддержав его мощными ударами авиации.
К 30 августа войска Юго-Восточного фронта под давлением превосходящих сил противника отошли на внешний обвод, но не сумев закрепиться ни нем, отошли на внутренний обвод, 62-я и 64-я армии заняли оборону на линии Рынок-Орловка-Гумрак- Песчанка-Ивановка. В это время 62-й армией командовал генерал-лейтенант Антон Иванович Лопатин. Он сделал все, что от него требовал воинский долг, и даже больше, поскольку прекрасно знал, что действовавший против войск его армии противник был в численном превосходстве. И все же А И. Лопатин предусмотрительно сохранил 62-ю армию для борьбы с противником в условиях города, где впоследствии враг был разбит, а затем и уничтожен.
Здесь следует сказать, что генерал В. И. Чуйков в своих воспоминаниях о сталинградских сражениях не объективно оценил деятельность командующего 62-й армией генерала А. И. Лопатина.
С 10 сентября 1942 года 62-й армией стал командовать генерал-лейтенант В. И. Чуйков.
В это тяжелое время Ставка приказала провести на западном направлении частные наступательные операции с целью сковывания резервов противника и недопущения переброски их в район Сталинграда.
На Западном фронте, которым я в то время командовал, события развивались следующим образом. На левом крыле фронта в начале июля 10, 16-я и 61-я армии развернули наступление с рубежа Киров-Волхов в сторону Брянска. На правом крыле, в районе Погорелое Городище, усиленная 20-я армия во взаимодействии с левым крылом Калининского фронта в августе повела успешное наступление с целью разгрома противника в районе Сычевка-Ржев.
После прорыва немецкой обороны и выхода к железной дороге Ржев-Вязьма наступление войск Западного фронта было приостановлено. Город Ржев войскам Калининского фронта взять не удалось, и он остался в руках противника.
В районе Погорелое Городище-Сычевка противник понес большие потери. Чтобы остановить успешный удар войск Западного фронта, немецкому командованию пришлось спешно бросить туда значительное количество дивизий, предназначенных для развития наступления на сталинградском и кавказском направлениях.
Немецкий генерал К. Типпельскирх по этому поводу писал: "Прорыв удалось предотвратить только тем, что три танковые и несколько пехотных дивизий, которые уже готовились к переброске на южный фронт, были задержаны и введены сначала для локализации прорыва, а затем и для контрудара"{21}.
Если бы в нашем распоряжении были одна-две армии, можно было бы во взаимодействии с Калининским фронтом не только разгромить ржевскую группировку, но и всю ржевско-вяземскую группу немецких войск и значительно улучшить оперативное положение на всем западном стратегическом направлении. К сожалению, эта реальная возможность Верховным Главнокомандованием была упущена.
Вообще должен сказать, Верховный понял, что неблагоприятная обстановка, сложившаяся летом 1942 года, является следствием его личной ошибки, допущенной при утверждении плана действий наших войск в летней кампании этого года. И он не искал других виновников среди руководящих лиц Ставки и Генерального штаба.
27 августа 1942 года, когда я находился в районе Погорелое Городище, где мы проводили наступательную операцию, мне позвонил А. Н. Поскребышев. Он сообщил, что накануне, 26 августа, ГКО, рассматривая обстановку на юге страны, принял решение о назначении меня заместителем Верховного Главнокомандующего.
