Между тем реданты опять в руках русских, и вот Мюрат мчится впереди и за ним целый разлив его кавалерии. Он наезжает прямо на реданты, а Голицын с кирасирами объезжает его прямо сбоку и в тыл. Как они режутся! Какая теснота! Конница топчет раненых; трупы дробятся под колесами артиллерии. Живые конные стены сшибаются, трещат, и, под грозным гулом пальбы, при страшных криках, среди лопающихся гранат, без памяти хлещутся палашами и саблями.
И вот наша конница расшибла французские эскадроны: они мешаются, кружатся, бегут…»
Ради справедливости надо заметить, что на Бородинском поле кавалерия Великой армии потеряла половину своего состава. И даже чуть больше. В этом видится немалая «заслуга» и голицынских латников. Наполеону в последующие два военных года так и не удалось восстановить ее численность.
Специалисты и историки, описывая события двух дней – 24 и 26 августа 1812 года, отмечают, что русская конница не сдала французам во время их атак ни одной (!) своей позиции. Более того, русские кавалерийские военачальники смогли в сражении лучше сберечь силы коней и людей, чем неприятель. Один из таких исследователей, Н. Иванов, писал:
«В каких бы тяжелых условиях не находились полки нашей конницы во время боя: стояли ли в прикрытии батарей, под ядрами и пулями неприятельскими, рубились ли с налета с французскими латниками, всегда дело кончалось блестящим отражением атак неприятеля».
Наградой за отличия в Бородинском сражении генерал-лейтенанту князю Д.В. Голицыну стал (ошибочно) второй Военный орден Святого великомученика и победоносца Георгия 3-й степени. Император Александр I позднее исправил ошибку императорской канцелярии в награждении одного из самых популярных генералов русской армии. Но как исправил! Георгий был заменен орденом Святого Александра Невского с алмазами («За отличия при Бородино и Красном»).
Но как бы там ни было, можно считать, что генерал-лейтенант князь Д.В. Голицын, подлинный герой Бородинской битвы, именно за нее никакой награды, которая украсила бы его кирасирский мундир, не получил.
Современники без ложной лести считали, что он был достоен Георгиевского ордена за день Бородина более высокой степени. Кирасиры, сражавшиеся в рядах защитников Семеновских флешей, стали подлинными героями генеральной баталии Отечественной войны 1812 года.
Но ради справедливости следует заметить, что князь Голицын 5-й для обладания орденом Святого Георгия 2-й степени не соответствовал своим командирским рангом. Но такое суждение ничуть не умоляет его заслуг, «оказанных Отечеству» 26 августа.
…Война продолжалась. Во время сражения под Малоярославцем голицынские кирасиры находились в резерве, готовые «закрыть собой прорыв неприятеля», став «стальной заставой» на Калужской дороге.
Когда началось преследование Великой армии, пытавшейся вырваться из пределов России, генерал-лейтенант Голицын 5-й командовал средней колонной Главной русской армии, состоявшей из двух пехотных корпусов, 1-й и 2-й кирасирских дивизий.
Особо отличиться ему довелось в боях у Красного. В том деле он командовал действиями 3-го пехотного корпуса и кирасирскими полками, составившими левый фланг русской позиции. Когда неприятель нанес сильный удар по противоположному флангу, Голицын послал свою пехоту в штыки и не пустил прорыва французов.
Голицын оказался одним из героев красненского дела. Вверенные ему войска сдержали натиск французской гвардии, взяли в плен 7 тысяч человек и захватили в качестве трофеев 35 орудий.
…В декабре 1812 года, под занавес Отечественной войны, князь Голицын 5-й командовал кавалерийским (кирасирским) корпусом силой в 32 эскадрона при 12 орудиях гвардейской конно-артиллерийской роты. Во главе этой «армады» конников-латников на нескаковых лошадях он пройдет с боями пол-Европы до самого Парижа, города, с которым были связаны юношеские воспоминания Дмитрия Владимировича.
Современники отмечали, что и в походах, и в сражениях 1813 и 1814 годов русская тяжелая кавалерия производила на французов и их союзников (которых становилось все меньше и меньше) устрашающее впечатление. Соответствующее отношение было и к ее военному вождю.
Перед началом Заграничного похода русская армия прошла реорганизацию. В июне Голицын получает в командование Резервный кавалерийский корпус. Во главе его отличается в больших сражениях кампании 1813 года – Дрезденском и при Кульме. Наградой стал орден Святого Владимира 1-й степени.
В кампанию 1814 года участвует в сражениях при Бриенн-ле-Шато, Мальмезоне, Арси-сюр-Обе, Фершампенуазе. Умело действовал при взятии Парижа. В апреле того же года за отличия в войнах против наполеоновской Франции жалуется в генералы от кавалерии.
После завершения военных действий, в августе 1814 года, становится командиром 1-го резервного корпуса, в сентябре того же года – 1-й и 2-й гвардейскими пехотными дивизиями, к которым в марте 1815 года «добавили» еще и гвардейскую легкую кавалерийскую дивизию. В 1818 году определяется командиром 2-го пехотного корпуса.
Новый всплеск в жизни деятельного князя Д.В. Голицына состоялся в январе 1820 года (по 1843 год), когда он стал московским военным генерал-губернатором. С его именем связано очень многое при восстановлении родной ему первопрестольной русской столицы. Город не просто вставал после московского пожара 1812 года, но одновременно подвергался серьезной реконструкции.
Благодаря неустанным трудам Дмитрия Владимировича в Москве были вымощены и освещены многие улицы, устроены бульвары, восстановлен Мытыщинский водопровод. Строятся Большой и Малый театры. С его участием основываются благотворительные и медицинские учреждения, учебные заведения. Среди них – детская, глазная, 1-я Градская и Ново-Екатерининская больницы, сиротский приют, Дом Трудолюбия, Александровский и Николаевский сиротские институты. У стен Кремля разбивается Александровский сад.
Императоры Александр I и воцарившийся Николай I не забывали жаловать главу Москвы. В 1821 году он назначается членом Государственного совета. 25 декабря 1825 года награждается орденом Святого апостола Андрея Первозванного, через пять лет – алмазными знаками к нему. В 1841 году удостаивается титула светлейшего князя, в следующем году получает шефство над лейб-гвардии Конным полком.
В начале 1844 года Д.В. Голицын отправился на лечение за границу. Умер после хирургической операции, сделанной в Париже. Был похоронен в родовой усыпальнице князей Голицыных в церкви Архангела Михаила в московском Донском монастыре.
Современники оставили о человеке, который возродил огромный столичный город из пепла, самые добрые и лестные характеристики. Писалось, что Д.В. Голицын обладал «уменьем в обхождении с людьми, искусством возбуждать усердие», а его умения «согласать противоречия были изумительны». Таким он и остался в памяти москвичей, уйдя из жизни. Уже не говоря о том, что его горожане почитали как героя Отечества в войне 1812 года.
