Хуан де Аранда прекрасно понимал, что заинтересовать фландрских советников короля проектом португальцев очень трудно: нужны большие деньги для подкупа этих могущественных сеньоров. Поэтому он решил действовать через председателя совета по делам Индии, епископа Фонсека.
Фонсека был единственным испанцем, пользовавшимся некоторым влиянием на молодого короля. Ловкий и энергичный делец, он издавна принимал близкое участие во всех заморских предприятиях Испании. Он прекрасно разбирался в сложных вопросах организации экспедиций за море. Петер-Мартир д’Аншера пишет, что «к нему обращались все мореплаватели».
Поддержка этого человека должна была сыграть решающую роль в судьбе проекта Магеллана; его противодействие могло погубить все дело. Епископ Фонсека умел ненавидеть своих врагов, умел преследовать их в течение многих лет. Он прославился своей непримиримой враждой к Христофору Колумбу, Васко-Нуньесу де Бальбоа, Лас-Касасу[45] и Эрнандо Кортесу.
Хуан де Аранда поспешил рассказать епископу о проекте Магеллана и Фалейро. Фонсека чрезвычайно заинтересовался предложением португальцев. Как раз в те дни он затеял переписку с испанскими властями острова Сан-Доминго, желая установить, где именно должна проходить разграничительная линия. Он задумывался также над тем, как остановить поступательное движение португальцев на восток от Малакки.
В Испанию приходили самые тревожные вести о новых успехах португальцев на Дальнем Востоке. В 1516 году португальское посольство под руководством Томе Пережа добралось до Кантона. Другой португалец, Хорге де Машкареньяш, проплыл Формозским проливом и посетил острова Риу-Киу и Формозу.
Фонсека полагал, что плавание Магеллана может повести к образованию заслона против португальцев на Молуккских островах. Сделавшись одним из самых горячих сторонников проекта Магеллана и Фалейро, он принял все зависящие от него меры, чтобы король и его фламандские друзья заинтересовались их предложением.
Хуан де Аранда привлек также на свою сторону Кристобаля де Аро. Богатый торговец из Бургоса, Кристобаль де Аро много лет вел дела в Лиссабоне. Он организовал несколько экспедиций и считался одним из лучших знатоков в деле снаряжения заморских армад. Де Аро недавно тоже поссорился с королем Маноэлем и перебрался в Испанию. Узнав о проекте Магеллана, де Аро стал деятельно помогать ему.
Это была трудная задача, ибо фламандские советники короля относились к подобным затеям по меньшей мере безразлично.
Наконец, после многих отсрочек и задержек было созвано заседание королевского совета. Хуан де Аранда представил собравшимся капитана Фернандо Магеллана, недавно прибывшего из Индии, и ученого астролога и навигатора сеньора Рюи Фалейро. Потом Магеллан кратко рассказал о своем проекте, а в доказательство того, что Молукки расположены очень далеко на восток от Малакки, показал сановникам короля письмо Серрао и записки Людовико ди Вартема. Затем он вывел на середину комнаты купленного им на Суматре и постоянно находившегося при нем раба Энрике, который рассказал по-португальски, что его везли на Суматру с его родины, лежащей по соседству с островами пряностей, много-много дней.
Магеллан добавил, что Энрике знает языки и наречия многих народов, живущих на далеких островах в море-океане, и может служить превосходным переводчиком.
Летописец Гомара[46] говорит, что Магеллан представил совету «другие доказательства того, что эта земля [Южная Америка] уходит на запад, точно так же, как земля у мыса Доброй Надежды уходит на восток, ибо Хуан-Диас де Солис прошел вдоль берега до 40° южной широты, причем все время старался держать направление на запад. А так как на этом пути, который он выбрал, пролива не оказалось, то он [Магеллан] хочет итти вдоль берега всего материка до тех пор, пока не доберется до мыса, соответствующего мысу Доброй Надежды, и, откроет, как он обещал, много новых островов и путь на острова пряностей».
Магеллан показал собравшимся глобус, подтверждающий его слова. Интересно, что на этом глобусе, на том месте, где, по расчетам Магеллана, должен был находиться пролив, было белое пятно. Магеллан, по словам современников, боялся, что португальские шпионы могут по глобусу выведать местоположение пролива.
Потом выступил Фалейро. В горячей, но бессвязной речи он изложил расчеты, которые должны были доказать, что Молукки находятся в испанской половине земного шара.
Магеллана и Фалейро попросили выйти. Началось секретное совещание. В приемной к ним подошел известный защитник индейцев Бартоломео Лас-Касас, приехавший в то время в Испанию.
— Каким путем думаете вы добраться до Молуккских островов? — спросил он моряка.
— Поплывем вдоль берега на юг. Там я думаю найти пролив.
— А если вы его не найдете? — возразил Лас-Касас.
— Тогда я поверну на восток и пройду португальским путем вокруг мыса Доброй Надежды, — ответил капитан.
Лас-Касас ушел. Фалейро бегал из угла в угол. Магеллан молча сидел у окна и глядел на темный, вечерний город. Прошло два часа. Вдруг дверь тихо открылась, из зала заседаний выскользнул сияющий Аранда и бросился к Магеллану.
— Решено, — зашептал он возбужденно. — Решено! Поплывете!
— Расскажите по порядку, сеньор Аранда, — попросил Магеллан.
— Сначала почти все советники высказались против вашего проекта: одни просто не хотели тратить средства на такую затею; другие не понимали того, что это может дать королю и нашей стране; третьи утверждали, что такая экспедиция невыполнима. Лишь епископ Фонсека был за вас. Он все эти два часа убеждал их, потом впустил через потайной ход Кристобаля де Аро. Тот заявил, что его корабли плавали к востоку от Малакки и что Молуккские острова очень далеко отстоят от Малакки. Наконец, решили рекомендовать королю ваш проект, если ваши условия не будут слишком тяжелыми. Кроме того, совет повелел, чтобы все дело велось в строжайшей тайне, чтобы о Молуккских островах не упоминали, а говорили лишь об экспедиции, отправляющейся на поиски новых островов в испанской части земного шара…
Реконструкция проекта плавания Магеллана на основе глобуса Иоганна Шёнера. Глобус этот хранится в Германском музее (Нюрнберг). Он сооружен в 1520 году, причем составитель использовал карты Педро Рейнеля, Диего Рибейро и Нуньо Гарсиа, то есть те самые карты, которые послужили основой проекта Магеллана.
Через несколько дней Магеллан и Фалейро представили королю свой проект соглашения.
Параграф первый проекта гласил, что король обязуется в течение десяти лет не давать разрешения снаряжать корабли в те земли, которые откроют Магеллан и Фалейро, а они, со своей стороны, обязывались делать все открытия и водить все корабли, которые снарядит король.
