Но Ворошилов был избран в Бюро Президиума. Характерно для Сталина, что, как-то, когда мы сидели у него за затянувшейся трапезой, он вдруг говорит: «Как пролез Ворошилов в Бюро?» Мы не смотрим на него, опустили глаза. Во-первых, что за выражение «пролез»? Как это он может «пролезть»? Потом мы сказали: «Вы сами его назвали, и он был избран». Больше Сталин эту тему не развивал. Однако его заявление понятно, потому что Ворошилова еще до ХIХ съезда он не привлекал к работе как члена Политбюро. Никакого участия тот в заседаниях не принимал, документов не получал. Сталин же говорил нам в узком кругу, что подозревает Ворошилова как английского агента. Невероятные, конечно, глупости. А Молотова он как-то «заподозрил» в моем присутствии. Я находился на даче у Сталина, кажется, в Новом Афоне. И вдруг ему взбрело в голову, что Молотов является агентом американского империализма, продался американцам, потому что в 1945 году ездил через США по делам ООН в железнодорожном салон-вагоне. Значит, имеет свой вагон, продался! Мы разъясняли, что у Молотова никаких своих вагонов не могло быть, там все принадлежит частной железнодорожной компании. Вот какие затмения находили уже на Сталина в последние месяцы его жизни.
И вот как-то в субботу от него позвонили, чтобы мы пришли в Кремль. Он пригласил туда персонально меня, Маленкова, Берию и Булганина. Приехали. Он говорит: «Давайте посмотрим кино». Посмотрели. Потом говорит снова: «Поедемте покушаем на Ближней даче».
Однако рассказ Хрущева не подтверждается журналом регистрации посетителей кабинета Сталина. После 17 февраля 1953 года записи в журнале отсутствуют. Только недавно выяснилось, что 17 февраля Сталин отбыл на дачу в Кунцево и не выезжал оттуда до самой своей смерти. В его кремлевский кабинет посетители войдут только 2 марта, но уже без него. Об этом пишет и автор новейшего исследования о Сталине Э. Радзинский.
Что представляла собой Ближняя дача, на которой разыгралась одна из самых таинственных драм столетия? Здесь Сталин жил последние двадцать лет после смерти второй жены Надежды Аллилуевой.
По рассказу их дочери Светланы, дом невдалеке от подмосковного Кунцева построил в 1934 году архитектор Мирон Иванович Мержанов. По его проектам для Сталина было возведено еще несколько дач на юге. Первоначально дом был сделан очень славно: современная, легкая одноэтажная дача, распластанная среди сада, леса, цветов. Наверху во всю крышу был огромный солярий — там маленькой Светлане очень нравилось гулять и бегать.
Дом много раз перестраивали — по желанию отца. Должно быть, он просто не находил покоя, потому что так случалось каждый раз: куда бы он ни приезжал отдыхать на юг, к следующему сезону дом весь перестраивали. То ему не хватало солнца, то нужна была тенистая терраса; если был один этаж, пристраивали второй, а если их было два, то один сносили…
Так и на Ближней. В пятьдесят третьем там было два этажа, причем во втором этаже никогда никто не жил. Сталин был один в доме. «Быть может, ему хотелось поселить там меня, брата, внуков? — задумывалась Светлана. — Не знаю, он никогда не говорил нам об этом». Второй этаж был пристроен в 1948 году. Позже, в 1949-м, там, в большом зале, был огромный прием в честь китайской делегации. Это был единственный раз, когда второй этаж был использован. Потом он пустовал.
Сталин жил всегда внизу и, по существу, в одной комнате. Она служила ему всем. На диване он спал (ему стелили там постель), на столике возле него стояли телефоны, необходимые для работы. Большой обеденный стол был завален бумагами, газетами, книгами. Здесь же, на краешке, ему накрывали поесть, если он был один. Тут же стоял буфет с посудой и с медикаментами в одном из отделений. Лекарства он выбирал себе сам, а единственным авторитетом в медицине был для него академик В. Н. Виноградов, который раз-два в год смотрел его. В комнате лежал большой мягкий ковер и был камин — единственные атрибуты роскоши и комфорта, которые Сталин признавал и любил. Все прочие комнаты, некогда спланированные Мержановым в качестве кабинета, спальни, столовой, были преобразованы по такому же плану, как и эта. Иногда Сталин перемещался в какую-либо из этих комнат и переносил туда привычную обстановку.
Почти каждый день (в последние годы, после войны) к нему съезжалось «обедать» все Политбюро. Обедали в большом зале, тут же принимали приезжавших гостей. «Я бывала там редко, — вспоминает Светлана Иосифовна, — и видела в этом зале только Иосипа Броз Тито в 1946 году, но в этом зале побывали, наверное, все руководители братских компартий: англичане, американцы, французы и итальянцы. В этом зале отец лежал в марте 1953 года, и один из диванов возле стены стал его смертным одром».
Когда-то Мержанов сделал в доме и детские комнаты. Позже их соединили в одну, безликую, как все остальные, с диваном, столом, ковром на полу. Бывшая спальня сделалась просто проходной комнатой. Там стояли шкаф с одеждой, книжный шкаф, рояль, так как в большом зале он «мешал» Сталину. Когда появился этот рояль в доме и для чего, никто не знает. Вероятно, им никогда не пользовались.
Что было приятно в этом доме, так это его чудесные террасы со всех сторон и прекрасный сад. С весны до осени Сталин проводил дни на этих террасах. Одна была застеклена со всех сторон, две — открытые, с крышей и без крыши. Особенно он любил в последние годы маленькую западную терраску, где видны были последние лучи заходящего солнца. Она выходила в сад. Сюда же, в сад, прямо в цветущие вишни, выходила и застекленная веранда, пристроенная в последние годы.
Когда Светлана была у него здесь последний раз, за два месяца до болезни и смерти, она была неприятно поражена: на стенах комнат и зала были развешаны увеличенные фотографии детей, кажется, из журналов: мальчик на лыжах, девочка поит козленка из рожка молоком, дети под вишней… В большом зале появилась целая галерея рисунков (репродукций, не подлинников) художника Яр-Кравченко, изображавших советских писателей: Горький, Шолохов, еще кто-то. Тут же висела в рамке под стеклом репродукция репинского «Ответа запорожцев султану». Хозяин дачи обожал эту вещь и, по словам Светланы, очень любил повторять кому угодно непристойный текст этого самого ответа… Повыше на стене висел портрет Ленина, по мнению дочери, тоже не из самых удачных. Все это было для нее абсолютно непривычно и странно: отец вообще никогда не любил картин и фотографий. Только в их кремлевской квартире, после смерти его жены, висели ее огромные фотографии в столовой и в кабинете. Но так как он не жил в квартире, то и это тоже не выражало, по существу, ничего… Вообще формула «Сталин в Кремле» выдумана неизвестно кем, и означает она только то, что его кабинет, его работа находились в Кремле, в здании Президиума ЦК и Совета Министров.
