В первые дни войны судьба свела Гринева с Виктором Николаевичем Маловым, преподавателем одного из ленинградских вузов. Его советам и наставлениям свято следовал молодой офицер. Не в последнюю очередь благодаря этому Гринев отлично справился с первой самостоятельной операцией.
Нужно было найти отдельный батальон майора Сергеева, который вел тяжелый бой под Ругозером и с которым двое суток назад прервалась связь. Владея топографической картой и хорошо ориентируясь на местности, Гринев умело уходил от финских подразделений по лесной чаще, через речушки и болота. Через полсуток разведчики обнаружили батальон, который занял круговую оборону на небольшой сопке. Гринев передал ему приказ командования об отходе на новые позиции.
За последующие годы С. Н. Гриневу пришлось немало пройти по карельской земле, да нередко ползком, избегая встречи с врагом. Но то время, когда фашисты были сильны, уже прошло. Теперь они бегут. Освободив северную Карелию, наши войска завершают разгром гитлеровцев в Советском Заполярье.
И вот сейчас Гриневу впервые за все годы войны пришлось применить знания, полученные в институте. Переправа через Печенгу была восстановлена и подготовлена своевременно.
Утром 14 октября форсированным маршем по мосту прошла наша пехота, затем артиллеристы, резервы.
Майор с особым волнением ждал танки. И вот он услышал нарастающий гул моторов. К реке подходили прославленные Т-34, орудия которых были направлены в сторону врага.
Перед мостом танк, шедший впереди, остановился. Из машины вылез полковник — командир танковой части. Гринев доложил о состоянии переправы.
— Выдержит? — спросил полковник.
— Выдержит! — уверенно ответил Гринев.
— Спасибо, саперы! — поблагодарил полковник. Он не знал, что переправу готовили разведчики.
— Держать расстояние между машинами. Идти на малой скорости. Вперед! — приказал он по рации танковой колонне.
Вновь загудели моторы. Красный флажок указывал переднему танку направление. С шумом и лязганьем Т-34 понеслись по дороге на Печенгу, последнему оборонительному рубежу немцев на территории Советского Заполярья. Мост прогибался, скрипел, но держал грозные машины. Танки шли, и казалось, им не будет конца. Наконец прошел последний. Майор Гринев вытер вспотевший от волнения лоб, затем сказал разведчикам:
— Надо догонять своих!
После освобождения Печенги наши части одним ударом овладели и Киркенесом, небольшим норвежским городком.
Начальник разведки 45-й дивизии майор Гринев получил от командира новый приказ: срочно отыскать убежища и места для укрытия войск на случай бомбежки или артобстрела.
— И еще: при отступлении немцев часть норвежских патриотов и наших пленных сумели бежать и прячутся где-то в горах, недалеко от города, — сказал комдив Панин. — Разыщите и помогите им. Будьте осторожны: скрытые убежища могут быть заминированы.
Гринев взял двух разведчиков и пошел в город. По дороге, разглядывая дымящиеся развалины, он вспомнил, что на северной окраине Киркенеса видел серые бараки какого-то лагеря. «Надо идти туда, — подумал он. — Там наверняка знают все окрестные горы и долины». И разведчики направились к лагерю. Встретили их радостно. Оказывается, здесь были русские. Лагерь гудел. Ворота его были взломаны, во многих местах прорваны проволочные заграждения, меж бараков дымились костры. Но люди почему-то не покидали его. Видимо, ждали решения военного начальства.
Майор с разведчиками подошел к группе женщин, о чем-то страстно спорящих у снесенных ворот, приветливо им улыбнулся, поздоровался, поздравил с освобождением.
— Кто из вас хорошо знает город?
Женщины переглянулись. Помолчали. Потом самая высокая и худая из них ответила:
— Нас, взрослых, в город не пускали, сидели за проволокой, а вот Таня и Оля часто покидали лагерь. Фашисты к ним относились снисходительно.
Майор, улыбаясь, сказал:
— А ну, где они? Пусть подойдут.
Кто-то из женщин побежал к баракам и вскоре к Гриневу подошли две девочки лет пятнадцати. Они были изнурены и, может быть, выглядели старше своих лет. Бледные, в оборванных фуфайках, с синими кругами под глазами, с забранными под серые косынки волосами.
— Вы хорошо знаете город?
— Да, знаем! — подтвердили девочки.
— Тогда пойдемте с нами, показывайте.
Девочки, шлепая большими деревянными башмаками, пошли за разведчиками.
Гринев поинтересовался, как же немцы разрешили выходить из лагеря.
— Мы упрашивали охранников, говорили, что есть хотим. Некоторые пропускали, но осматривали фуфайки и даже башмаки. Проверяли, не несем ли мы письма или записки. В городе нас выручали норвежцы. Они давали вареную или вяленую рыбу, иногда кусок хлеба.
— А вы что же, говорите по-норвежски?
— Знаем кое-что…
— А кто вас учил?
— Сами научились. Есть захочешь, всему научишься.
Помолчав, майор снова спросил:
— Вы знаете бомбоубежища и подвалы в городеи окрестностях?
— Да. Можем показать. Знаем еще норвежский бункер, он даже немцам не был известен.
Начальник разведки удивленно посмотрел на них и решительно заявил:
— Ведите нас сразу к тому бункеру.
Девочки пошли быстрее. Разведчики тоже прибавили шагу. Кончилась черта города, начались скалы. Прошли еле заметной горной тропой еще с километр, и Гринев заметил глубокую расщелину.
— Вон там норвежский бункер! — показали девочки.
Майор опытным глазом разведчика отметил, что подход к бункеру тщательно замаскирован. Он приказал девочкам идти поодаль, сам с бойцами пошел вперед, тщательно глядя под ноги — он боялся мин.
Массивная дверь, обитая толстым железом, была закрашена под цвет камня. Гринев постучал в нее. За дверью послышалось какое-то движение. Затем стихло. Тогда к двери подошла Таня.
— Свои, откройте! — по-норвежски крикнула она.
За дверью стали шептаться.
— Да свои же, свои! — вновь повторила Таня. Дверь скрипнула, из бункера ударил спертый воздух.
В глубине пещеры мерцал тусклый свет. Перед дверью сидело несколько норвежцев с повязками Красного Креста на рукавах. Одни пытались улыбаться, другие обитатели этого странного жилища боязливо поглядывали на нежданных гостей.
Таня и Оля сообщили им, что привели русских, среди которых офицер, при этом они указали на Гринева. Чтобы окончательно успокоить норвежцев, Таня сказала, что немцев в городе больше нет. Город освобожден. Теперь можно выходить на свободу.
О том, что именно сказала девочка, Гринев понял по лицам людей. Норвежцы вмиг обступили советских разведчиков, оживленно заговорили, хотя бойцы и не могли их понять. Одна из женщин достала из-под соломенного матраца «кольт» и протянула его Гриневу. Майор взял пистолет.
