Требование равенства и свободы у Ахундова объективно отражало интересы буржуазного развития общества в условиях патриархальнофеодального Азербайджана. Но, несмотря на буржуазный характер этого требования, оно играло прогрессивную роль, ибо выражало интересы нового, прогрессивного по сравнению с феодализмом строя.
Ахундов понимал, что общество состоит из различных классов и сословий. Население страны, писал он, состоит из представителей «различных классов, начиная от знати, купцов и кончая ремесленниками…» (4, 260). Но он отождествлял классы с сословиями, у него не было и не могло быть научного понятия о классах. Феодальное общество Ахундов делит на два больших сословия — низшее и высшее. Высшее сословие состоит из ханов, беков, купцов — владельцев крупных поместий, земель и другой собственности; в это сословие входит также духовенство. К низшему сословию, или «бедному классу», он относил все неимущие слои общества — крестьян, ремесленников, кустарей и другие слои населения, живущие результатом своего труда.
Ахундов видел, что современное ему общество основано на несправедливых началах. Он был против таких порядков, при которых одни без всякого труда пользуются всеми благами жизни и утопают в роскоши, а другие лишены самых элементарных условий человеческого существования.
Анализируя взаимоотношения представителей высшего сословия с народом, Ахундов спрашивал: «…почему эти особы, равные с ним (т. е. с народом. — Ш. М.) в человеческом организме, не имеющие подобно ему ни познания, ни личного достоинства и стоящие в отношении нравственности гораздо ниже его, пользуются такой привилегией?.. Разве только потому, что они по милости случая родились от высокосановных родителей!.. Что именно дает им право на такое преимущество? Защищают ли они его жизнь и собственность? Нет. Охраняют ли они границы его отечества от врагов? Нет. Освобождают ли они его детей от рабства?.. Нет. Воспитывают ли они его юношество обоего пола? Нет. Учреждают ли они для него больницы? Нет. Открывают ли для его детей школы? Нет. Покровительствуют ли они его торговле и промышленности? Нет. Благодаря их участию пользуется ли он почетом в иностранных землях? Нет. Благодаря их покровительству обезопасен ли он на своей родине от злобы злых людей? Нет. Наконец, выведен ли он благодаря им из положения страшного убожества? Нет. В таком случае к чему же они способны? О! Об этом не беспокойся, они очень способны только к различным насилиям; например, если народ случайно отыщет в собственной земле сколько-нибудь золота или серебра, то они тотчас отнимут их у него; если народ дерзнет возражать против какого-нибудь их произвола, то они подвергают его страшным истязаниям и мучениям и т. п., и т. п.» (там же, 58–59).
4. На путях к революционно-демократическим идеям
Критикуя современный ему общественный и государственный строй, Ахундов приходит к выводу о необходимости изменения существующих социальных порядков и создания новых общественных отношений, отвечающих требованиям свободы, равенства и справедливости. Но чем же заменить существующий строй? Какую форму правления должно иметь будущее общество?
В ранний период своей деятельности, т. е. в 50-х годах, Ахундов был сторонником просвещенной монархии. Он считал, что новый, просвещенный монарх может дать народу реформы, улучшить его жизнь и создать необходимые условия для его свободного духовного развития.
В повести «Обманутые звезды» (1857) описывается период, когда во главе иранского государства становится представитель народа — седельник Юсиф. Став шахом Ирана, Юсиф проводит грандиозные реформы, имеющие целью улучшить жизнь народа. Прежде всего он арестовывает и сажает в тюрьму всех приближенных шаха и на их места назначает представителей народа, таких же бедняков, каким был сам Юсиф. Специальным указом отменяются смертная казнь и телесные наказания. Резко ограничиваются права духовенства. Производится реорганизация судопроизводства: судебные дела исключаются из ведения духовенства и шариата и передаются особым государственным органам. Основой судопроизводства объявляется принцип справедливости. Производится финансовая реформа. Устанавливается единый подоходный налог для всех сословий, включая и духовенство. Шах проявил особую заботу о трудящихся: по его приказанию беднякам была роздана пшеница из государственных запасов; были открыты для народа школы, больницы и другие учреждения. Юсиф-шах расширил и укрепил связи с иностранными государствами, «начался период расцвета и счастья».
Так представлял себе Ахундов новый государственный строй в конце 50-х годов. В этот период своей деятельности мыслитель еще верил, что можно изменить существующий порядок, если во главе государства стоит просвещенный монарх (каким является Юсиф-шах). Его симпатии — на стороне просвещенной монархии. Он не выдвигает требований создания парламента и других представительных учреждений, обо всем этом он скажет в «Письмах Кемал-уд-Довле», позже — в статьях, написанных после крестьянской реформы в Азербайджане.
Но даже и в этот период взгляды Ахундова на просвещенную монархию отличаются от воззрений западноевропейских мыслителей. Просвещенная монархия в понимании азербайджанского мыслителя — это, во-первых, государство, созданное для защиты интересов народа, и прежде всего трудящихся, неимущих классов. Во-вторых, во главе его стоит не представитель господствующих классов, а представитель низших классов, «простой работник», каким является Юсиф-шах.
В 60-х годах Ахундов выступает сторонником конституционной монархии. Он требует ограничения прав монарха, учреждения парламента и других представительных учреждений. Монарх не должен «считать государство своей исключительною собственностью, — пишет он, — а признать себя только поверенным нации для управления ею и ее отечеством и с участием ее устанавливать законы, основать парламенты, во всех своих действиях руководствоваться законами и не иметь права ни на какой произвольный поступок…» (4, 65). В 70-х годах Ахундов говорил уже о народном правлении.
Каким же путем предлагал он осуществить идеал государственного устройства? До 60-х годов, критикуя общественные и государственные порядки деспотического Востока, Ахундов утверждал, что единственным спасением от деспотизма государства и фанатизма духовенства являются наука и просвещение. Обращаясь к народу, он говорил: «…ты числом и средством в сто раз превосходишь деспота и тиранов, тебе недостает только единодушия и единомыслия. Если бы этот недостаток устранился у тебя, то ты легко подумал бы о себе и освободил бы себя не только от оков деспота, но и от уз нелепых религиозных убеждений. Но устранение этого недостатка не иначе возможно тебе, как при помощи наук…» (там же, 60).
