"Поневоле возникло горькое недоумение: почему же все, что 10 лет назад было написано о Михаиле Кузьмиче многими сотрудниками и соратниками Янгеля, пролежало где-то взаперти и не увидело света?.. Почему, в конце концов, даже не объяснили авторам причину того, что их труд по чьей-то воле оказался невостребованным? Хочется надеяться, что те, от кого зависело опубликование написанных воспоминаний все-таки сумеют дать правильную оценку содеянному десять лет назад".
Это высказывание датировано 1991 годом.
Практически втуне осталась деятельность М.К. Янгеля и в многочисленных официальных публикациях и изданиях последних лет, в которых авторы на фоне тех событий прослеживают, в основном, свой жизненный путь, давая попутно лаконичную характеристику и корифеям ракетной техники. Исключением являются вышедшие недавно воспоминания о Главном конструкторе, написанные военными испытателями — "Байконур — чудо ХХ века". В небольшом сборнике авторы этюдов с большим пиететом и теплотой рассказывают о своих встречах с М.К. Янгелем, воссоздавая неповторимый, слившийся воедино образ Главного, Администратора, Человека.
Но, с другой стороны, нельзя обойти молчанием и злобные (другого слова не подберешь) выпады В.П. Мишина, опубликованные в подмосковной калининградской многотиражке уже в наши дни (1996 г.):
"В ракетной технике Янгель был случайным человеком, и большой удачей отрасли было то, что он не проявлял излишней инициативы".
Достойную отповедь эта газетная диффамация получила в статье кандидата физико-математических наук М.И. Руденко, опубликованной в московской "Независимой газете":
"И это говорится о признанном в мире конструкторе ракетно-космической техники! О гении, создавшем новое направление и свою школу в разработке ракет и космических аппаратов! Неслыханно, невероятно! После такого оскорбления памяти Михаила Кузьмича, ракеты которого, без преувеличения, спасли Советский Союз от порабощения, читатели не должны удивляться, если со стороны суверенной Украины последуют демарши на уровне главы государства, могущего потребовать дезавуирования выпадов Мишина. Если Мишин запамятовал, то благодарное человечество помнит, что именно перед Янгелем снимал однажды фуражку маршал ракетных войск Михаил Неделин и кланялся ему до земли! Остается надеяться, что руководство НПО "Южное" позаботится о защите чести и достоинства не только своего руководителя, но и национального героя Украины…"
Так, к сожалению, история развития ракетной техники Советского Союза стала областью сведения эгоистических личных счетов.
Развивая филиппику московского ученого, необходимо обратить внимание еще на один важный аспект — о ценности роли творческого наследия и жизненного пути М.К. Янгеля как школы воспитания.
Восхищаясь широко рекламируемыми "заморскими" рецептами и тенденциями поведения человека в обществе, секретами завоевывания друзей и приобретения навыков управления типа Дейла Карнеги, мы невольно становимся приверженцами исламского догмата, утверждающего, что нет пророка в своем Отечестве.
Мы совсем забываем или не хотим осознать, что в наше время среди нас жил и творил человек, который оставил богатое творческое наследие как быть полезным обществу, как вести себя, чтобы "завоевывать друзей и оказывать влияние на людей". И оставленным наследством надо распорядиться разумно. В современной ситуации — это национальное достояние молодого государства — Украины.
Уроки, преподнесенные Михаилом Кузьмичем Янгелем, должны стать предметом всестороннего изучения и анализа, а будучи обобщенными, явиться школой воспитания высоких человеческих качеств, школой административной и житейской мудрости. Все это было ясно. Однако при первых же шагах работы над книгой, как уже было сказано, стало очевидным, что по опубликованным материалам реализовать крупномасштабную задачу практически невозможно.
Воспоминания, написанные сотрудниками и смежниками, с большой теплотой характеризуют М.К. Янгеля как человека и администратора, но практически совсем не проливают свет не только на конструкторскую, но и государственного масштаба деятельность, которой был отмечен жизненный путь этого человека. В них практически отсутствуют отпечаток времени, борьба за технические идеи.
Определялось это еще и тем, что на высокого уровня совещания он, как правило, выходил один, и если с сотрудником, то любил брать только конкретного исполнителя, порой почти молодого специалиста. Органически не терпел обставлять свою деятельность представительными делегациями. Ничего в этом плане не вносят в общую копилку и воспоминания заместителей: предельная лаконичность и, в основном, краткая характеристика личности Главного. Все это определило необходимость наполнить его жизнеописание ранее неизвестными фактами и свидетельствами. И тут возникла очевидная трудность, уже давно определенная поэтом как "одних уж нет, а те далече". И работа фактически началась с нуля — сбора информации, причем буквально по крупицам, в основном, используя личные беседы. В результате в книге представлены многочисленные свидетельства участников событий тех давно минувших дней, которые до этого нигде не публиковались.
Самое обидное, что многие из этих предоставленных устных и написанных по нашей просьбе свидетельств показывают, что их авторы прекрасно " владеют пером". Остается только сожалеть, что не оказалось в свое время организующего начала для создания интереснейшего фундаментального исследования, достойно представившего бы феномен Главного конструктора.
В предлагаемой вниманию читателя книге нет ничего выдуманного и не подвергнутого многократным проверкам. Все воспроизводится или по опубликованным или представленным авторам воспоминаниям свидетелей тех, ставших уже далекими дней.
И, тем не менее, удивительно было слышать реакцию одного сотрудника — ветерана конструкторского бюро на напечатанный отрывок из данной книги:
— А не преувеличиваете ли и не слишком ли идеализируете вы личность Главного?
Ответ оказался прост:
— Но ведь об этом писал и ты сам в сборнике воспоминаний.
Ну, что тут скажешь: "Меняются времена и мы меняемся вместе с ними".
С сожалением приходится констатировать и то, что не все одинаково относились к предложению поделиться воспоминаниями. Причин тому было предостаточно. И относятся они, в первую очередь, к определенным лицам, которые, перефразируя К.С. Станиславского, со временем стали "видеть ракетную технику в себе, а не себя в ракетной технике". Не без того, что небольшая категория (но реально существующая) людей предпочитает лучше держать прошлое в себе, чем через кого-то предать гласности, но сами, в свою очередь, для этого не предпринимают никаких шагов. Другие просто не хотели "ворошить прошлое". Были и такие, которые из простой лености отвечали нежеланием пролить свет на те или другие события. Об этой категории следует особо сожалеть, так как происходит сие от непонимания, что тем самым они не способствуют восстановлению верной исторической картины происходивших событий.
