в Гамбурге изъято, и чиновники занялись составлением реестра всего, что принадлежало графине. Король повелел отправить в государственное хранилище «Зеленые своды» ее драгоценности, столовое серебро, а также золотой сервиз и заплатил за эти предметы двести тысяч талеров. Всего состояние графини составляло шестьсот тысяч талеров, из которых двести тысяч она ссудила в долг перед своим заключением, но эти деньги предстояло стребовать с должников по суду. Триста тысяч талеров остался должен король. Для управления состоянием графини был назначен куратор, советник юстиции Готтлиб Риттер. Он добросовестно исполнял свои обязанности, регулярно отчитывался перед Констанцией и сумел завоевать ее доверие. Самое прискорбное заключалось в том, что Констанция не имела права распоряжаться этими средствами и была вынуждена выпрашивать каждое полотенце.
Бракосочетание кронпринца
Тем временем жизнь в Саксонии и Польше текла своим чередом. В 1719 году состоялось бракосочетание кронпринца и австрийской эрцгерцогини Марии-Иозефы Габсбург. Молодой человек являл собой полную противоположность своему отцу. Вот что писал о нем ближайший сподвижник Августа, граф Якоб-Хайнрих фон Флемминг: «Принц любит роскошь и наряды, а также весьма гордится тем, что у него хороший вкус. Он неравнодушен к хорошему столу и вину, но без излишеств. Ему нравится итальянская музыка. У него обычные склонности принцев: охота, лошади, собаки. У него хорошие взгляды, он набожен, но не святоша. Он глубочайшим образом благоговеет перед своим отцом. Он прилагает старание познать людей. Он обладает хорошим соображением и легко схватывает все, что пригодно для его интереса и удобства. Наконец, можно сказать, что у него очень хорошие дарования, но которые более пригодны для частной жизни, нежели для правления. Для сего ему требуется поддержка надежных людей».
Август лично наблюдал за приготовлением и репетициями торжеств, не упуская из виду ни одной мелочи. 2 сентября невеста прибыла из Вены в Пирну. Там ее встретил флот из пятнадцати голландских яхт с разнаряженными матросами в сопровождении сотни богато украшенных венецианских гондол. Этот флот сопровождал «Буцентавр», копия знаменитого венецианского судна, с которого венецианский дож ежегодно осуществлял обряд обручения Венеции с Адриатикой. Одна только позолота этого судна обошлась в 6 000 талеров. Флотилия поднялась вверх по Эльбе к Дрездену.
В торжественном въезде принцессы в Дрезден принимали участие около двух тысяч придворных, саксонских и иностранных дворян. Из-за границы по сему знаменательному поводу праздник почтили своим присутствием 7 князей, 200 графов, 200 баронов и более пятисот дворян.
Король встречал невестку у въезда в город под сенью шатра из желтого бархата, расшитого серебром. Он облачился в парадный костюм из пурпурного бархата, украшенный своим самым роскошным бриллиантовым гарнитуром. Август не подавал виду, но это великолепие причиняло ему тяжелые страдания которые, надо отдать ему должное, он с честью переносил. Костюм весил более тридцати фунтов; для сохранения формы жюстокора он был снабжен спереди тяжелой подкладкой из жесткого конского волоса — существовал такой ныне хорошо забытый портняжный прием, — камнем давившей ему на грудь и затруднявшей дыхание, а из-под массивного аллонжевого парика текли ручьи пота.
Возглавлять шествие доверили главному директору почтовой службы барону фон Мордаксу. Ранее он занимал пост главного распорядителя увеселений короля и знал толк в подобных вещах. В руках он держал массивный золотой почтовый рог, инкрустированный драгоценными камнями. Далее следовали саксонские сановники и чиновники, за которыми двигались сотни три коней и мулов в драгоценной упряжи, украшенной серебряными бубенчиками, сотня экипажей, запряженных шестерней и толпа гайдуков и прочей конной челяди, среди которых выделялись как экзотической внешностью, так и костюмами турки и мавры.
Кронпринц в ярко-красном костюме, украшенном бриллиантами, ехал верхом на невиданной красоты скакуне; принцессу в испанском костюме везли в карете, запряженной восьмеркой и обитой красным бархатом с золотыми украшениями. Впереди него ехали верхом 24 мавра в белых атласных одеждах и ярко-красных плащах, в чалмах, на которых возвышалось перо цапли.
Празднества продолжались четыре недели. При этом следует отметить, что за этим фасадом беззаботного веселья были весьма удачно спрятаны не менее грандиозные мероприятия по обеспечению безопасности именитых участников празднества. Этот разгул великолепия и роскоши на самом деле случился в самое неподходящее время: еще не ликвидировавшее последствия военной оккупации и страдавшее от непомерных налогов и невозможности полностью восстановить свою хозяйственную деятельность население переживало неспокойные времена. Голод и дороговизна по всей Саксонии согнали в столицу всех попрошаек и воров, которых как магнитом тянуло туда, где открывалась перспектива хоть чем-то поживиться. Поэтому была также организована тщательная охрана всех городских ворот, улиц и площадей, на которых проходили торжества. Август заранее предусмотрел все таким образом, чтобы гости веселились до упаду и без передышки, чтобы они не ощущали недостачи хоть в чем-то.
Естественно, наиболее роскошными были аллегорические шествия-представления, которые вошли в историю Дрездена как «Праздники планет». На празднике Юпитера были воссозданы образы четырех основополагающих элементов мироздания. Король олицетворял собой огонь. Он ехал верхом в костюме из красного бархата с бриллиантовыми украшениями, в соответствующую одежду были облачены следовавшие за ним 16 всадников. Кронпринц предпочел явиться в облике воды, так что его 16 спутников выбрали ткань нежного цвета морской волны, усыпанную рыбками, дельфинчиками, раковинами и кораллами. Фантазия устроителей расцвела пышным цветом, и даже герцог, олицетворявший землю вместе со своей свитой все из тех же 16 всадников, продемонстрировал оригинальное решение, позволившее ему достойно представить столь прозаический элемент. Коричневые попоны лошадей были богато расшиты золотыми изображениями тигров и львов. Другой герцог, воплощавший собой воздух, казалось, вот-вот оторвется от земли и взлетит ввысь вместе со свитой — столь невесомыми выглядели их бледно-голубые одежды, расшитые серебром и крыльями райских птиц.
Балы, спектакли, маскарады, выезды на охоту сменяли друг друга нескончаемой вереницей. Король следил, чтобы никто из именитых гостей ни в чем не испытывал недостатка. Торжества завершились празднествами в честь Сатурна. Днем общество выехало на охоту на медведей и оленей. Вечером прошло факельное шествие, в котором приняли участие полторы тысячи рудокопов с рудниковыми лампами и факелами. Возле храма Сатурна были воздвигнуты две горы, извергавшие пламя. Рудокопы, прибывшие из Гарца, принесли в дар новобрачным все сокровища подземного царства, включая специально вычеканенные по этому поводу золотые и серебряные монеты, причем в роли чеканщика выступал Купидон.
Праздником остались довольны не только гости, но и жители Дрездена. Цены на съестное и наем жилья удвоились, зато существенно поправили свои дела владельцы недвижимости, торговцы и многочисленные ремесленники, очень неплохо подзаработавшие на выполнении заказов для праздника. Напоминаем, что средний ремесленник зарабатывал всего-навсего 25 талеров в год. Август затратил на свадьбу
