Я прочла удивительную фразу императрицы Александры. Она обращалась к своему венценосному супругу с просьбой разрешить жёнам декабристов следовать за мужьями. И, в частности, писала: «Если бы Богу было угодно и с Вами (то есть с Николаем I) произошло такое (то есть если бы его сослали. – Н. Б.), я бы последовала за Вами».
Мария Николаевна Волконская до сих пор является для меня любимым женским образом.
В 1982 году в Ялтинском филиале студии имени М. Горького я начала снимать свой первый детский фильм. Моими соратниками на долгие годы стали оператор-постановщик Александр Филатов, художник-постановщик Татьяна Филатова, второй режиссер Аркадий Покосов, композитор Борис Петров. Мне достался очень слабый сценарий по рассказу Николая Носова «Веселая семейка».
Пришлось переделывать его от первой до последней буквы. Получился немного веселый, немного грустный фильм для самого нежного возраста.
В фильме снимались Роман Генералов, Стефания Станюта, Катя Лычева, Лиза Волкова, Николай Бурляев, Инна Макарова.
Образ учительницы начальных классов должен был ассоциироваться с мамой главного героя, рано ушедшей из жизни. Мы должны были быть похожи, и я пригласила на эту роль Алену Бондарчук, свою сестру по отцу. Это была ее первая роль в кино. Когда главный редактор картины увидел ее на экране в подвенечном платье, красивую, молодую, он сказал мне:
– Я все понимаю, Наталья Сергеевна, вы меняетесь из фильма в фильм, но как вы себе рост увеличили?
Я говорю:
– Это не я.
– Как не вы?!
– Это Алена Бондарчук, моя сестра.
– Как?! Вы так похожи?
Дома у меня на столе лежали фотографии из фильма. Увидев их, мама на ходу бросила:
– Ну, хорошо ты здесь получилась.
Я говорю:
– Это не я.
– Как не ты?
– Это Алена.
– Боже мой, вы двойники!
Я рассмеялась:
– Нет, мама, мы похожи только на фотографиях.
На премьеру фильма в Доме кино собралась вся группа. Приехала и Алена, и Инна Владимировна Макарова. Здесь-то и произошла их встреча. Увидев Алену, мама подошла к ней и поцеловала.
НачалоФильм «Живая радуга» подготовил меня и всю нашу киногруппу к следующему, более крупному кинопроекту – экранизации сказки Феликса Зальтена «Бемби» в авторском пересказе Юрия Нагибина. Именно с ним, настоящим классиком литературы Юрием Марковичем Нагибиным мне довелось работать над сценарием дилогии «Детство и юность Бемби» за одним письменным столом. Однажды мы заработались и просидели над сценарием одиннадцать часов, почти без перерыва. Нагибин любил читать написанный текст, проверяя диалоги на слух.
– Вам не страшно? – спросил он так естественно, что я тут же ответила:
– Нет, Юрий Маркович, не страшно.
Довольный писатель от души рассмеялся.
– Это я от имени дядюшки Саввы спросил… А твой ответ, Наталья, отдадим Бемби.
Сценарий был написан за месяц. А вот утверждение его к производству заняло почти два года. Никто не верил, что в одних и тех же ролях могут сниматься актеры и животные.
Но мы победили. В нашем фильме снимались Марис Лиепа, Лев Дуров, Инна Макарова, Дмитрий Золотухин, Гедиминас Таранда, Илзе Лиепа, Николай Бурляев, Галина Беляева, Ольга Кабо… Юные артисты: Ваня Бурляев, Катя Лычева; балетные коллективы, мировые чемпионы по прыжкам на батуте, каскадеры—парашютисты… А вместе с ними в одних и тех же ролях играли олени, косули, лоси, зубробизоны, зайцы, фазаны, лебеди – всего более ста видов животных и птиц. В период озвучивания фильма наши герои-животные, не получившие человеческое воплощение на экране, были спародированы Михаилом Евдокимовым под известных актеров: Леонова, Папанова, Этуша.
Фильм снимался в заповедниках Крыма, Кавказа, Латвии и Чехословакии, где мы нашли белых благородных оленей с голубыми глазами.
Впоследствии наш фильм был представлен на многих кинофестивалях, получил 12 наград, в том числе «Золотого голубя» на фестивале в Вали-Пьяно в Италии.
Встреча в Москве29 марта вместе с Владимиром Токмаковым, ассистентом режиссера по актерам, мы направились в театр зверей имени Дурова. Нас принял в своем кабинете заместитель директора театра Виктор Павлович Борисов. Рядом с его столом в клетке восседал большой зеленый попугай, который сразу пошел ко мне на руки, потом протопал по руке на плечо и уселся на спине, категорически отказываясь покинуть занятую позицию. Общими усилиями его заставили покинуть мою спину, перейти на палочку, и вернули в клетку.
Разговор велся ровно, почти медлительно, пока в кабинет не влетела Наталья Юрьевна Дурова. Ураганом пронеслась она, увлекая за собой людей, дела и сигаретный дым. Через минуту мы уже были в огромном кабинете Дуровой, в котором мягко светились золотыми буквами старинные фолианты, со стен смотрели фотографии дедушки Дурова и всей его многочисленной семьи, а в углу красовался большой попугай ара, который поглядывал на другую большую клетку, плотно завешенную платком.
– Посмотрите, Наташа, – предложила мне Дурова, – это самая маленькая «обезьянка» на свете. – Я осторожно приблизилась к клетке и приподняла край платка. В клетке сидело крохотное, величиной с детскую ладошку, существо на двух лапках. Передние же лапки оно страдальчески прижимало к мордашке с огромными, невыразимо грустными, навыкате, глазами. Существо в клетке, а оно, конечно, было крошечным лемуром, выглядело скорбно и беззащитно.
Неожиданно раздался сильный грохот в кабинете и настойчивый стук в стену. «Сейчас, сейчас, мой мальчик», – запела Наталья Юрьевна и бросилась к боковым потайным дверям кабинета.
За ними в отдельной комнате в просторной клетке сидел Мальчик – детеныш человекообразной обезьяны. «Идет, идет твоя мамочка», – закричала Дурова, и я на секунду проникла за ней в потайную комнату и увидела здорового, крепкого обезьяньего мальчишку. «Ну, поцелуй, поцелуй мамочку», – Наталья Юрьевна подставила лицо, взявшись за клетку руками. Мальчишка невозможно уморительно вытянул губы трубочкой и чмокнул Дурову. Не успели мы выйти, как раздался звон – это Мальчик расколотил банку с вареньем.
И мы снова понеслись по темным подземным коридорам здания.
– Когда умер мой муж, – рассказывала Дурова, – он был актером, я стала загружать себя непомерно, хочу умереть стоя, в деле.
Сегодня у Натальи Юрьевны была «премьера» ее нового черного платья с плащом. Когда она была уже на сцене и вела спектакль, я заметила, что на одной руке ее не хватает пальца. Все шло гладко. Центром программы было появление на сцене слонихи. Номер был прекрасно выстроен. Слониха работала с удовольствием. Но вот наступил центральный момент: Дурова ложится на сцене, а слониха должна через нее перешагнуть. Дурова лежит, а слониха стоит и не перешагивает. Я сидела близко к сцене и услышала, как Наталья Юрьевна произнесла: «Новое платье, ты его еще не знаешь». За эти мгновения мои руки стали мокрыми. Что такое новое платье, в котором еще не проходили репетиции с животными, знают лишь дрессировщики. Слониха вытянула хобот, провела нежным пальчиком на его конце по платью и лицу Дуровой и, удостоверившись, что это она, осторожно переступила через дрессировщицу.
