Читатель мой, ты, возможно, удивлен. Я взялся рассказывать, кто такие "диссиденты", а рассказываю о своих друзьях. Не удивляйтесь. Я сам не знаю, кто такие "диссиденты". Людей, которых что-то объединяет, принято называть каким-то общим названием. Поэтому мы и откликаемся на не нами придуманную кличку. Мы могли бы назвать себя как угодно иначе, но это невозможно. Мы не организация. И название нам поэтому противопоказано. Мы просто люди, несогласные с тем, что писать можно одно, а творить другое. Мы убеждены, что если есть в стране конституция, то мы имеем право пользоваться ее положениями, не спрашивая ни у кого разрешения. Если подписаны международные пакты, то внутренние законы должны быть приведены в соответствии с ними. Мы убеждены, что ложь и лицемерие недопустимы ни в международной, ни во внутренней политике. Мы уверены, что нельзя привлекать к уголовной ответственности человека, не совершившего преступления.
А самое главное, мы убеждены, что каждый человек свободен в своих убеждениях и имеет неограниченное право их распространять, а также знакомиться с убеждениями других и вообще получать и распространять любую информацию.
Собственное свободомыслие и терпимость к чужим убеждениям - вот то, что создает взаимопритяжение людей типа моих друзей, которых называют "диссидентами". Такие люди находят других подобных себе, и создаются компании, группы, или, как хотите назовите, людей, которым в свободное время приятно быть вместе, которые вступают между собой в дружеское общение, а нередко и в родственные связи. Вот только один пример. Владислав Бахмин и Александр Подрабинек связаны дружбой в комиссии по борьбе с злоупотреблениями психиатрией в политических целях. И как-то так естественно, что Алла - сестра жены Бахмина стала женой Подрабинека. Мы очень любим две эти супружеские пары
Такие компании родственников и друзей встречаясь с другими подобными компаниями, сплетаются как бы в несколько колец (вроде биологической цепочки, ДНК). Такие сплетения увеличиваются, распространяясь по городу, на другие города, на всю страну. У наших друзей, например, есть надежные дружеские связи на Дальнем Востоке, на Колыме и т.д. И чем больше растут эти связи, тем основательнее люди избавляются от чувства незащищенности и беспомощности перед государственной бюрократической машиной. Прочность связей различна, но все они важны. До своего ареста в 1969 году, я был связан наиболее тесно с Анатолием Якобсоном, Сергеем Ковалевым, Сашей Лавут, Петром Якиром, Павлом Литвиновым, Ларисой Богораз, Юлиусом Телесиным, Мустафой и Решатом Джемилевыми, и еще кое с кем, кого называть сейчас считаю нецелесообразным. Круг же людей, которых я знал больше или меньше и с кем обращался хотя бы время от времени, был намного шире. Но были люди еще и за этим кругом, такие, например, кого я лично не знал, но кто знал меня. Наконец, были люди, с которыми связывал только "самиздат" и "Хроника текущих событий", которая явилась гениальной находкой рядовой инициативы.
Круг читателей и корреспондентов "Хроники" очень широк. Намного шире, чем широко известные диссиденты, группирующиеся вокруг А. Сахарова и Хельсинкских групп. Именно поэтому так быстро происходит замена. Не успели отзвучать аресты Ю. Орлова, А. Гинзбурга, М. Руденко и О. Тихого, как появилось большое число добровольцев, желающих заменить их.
Советские газеты, говоря о диссидентах, называют их "жалкой кучкой никого не представляющих отщепенцев". Но в этом не слабость, а сила диссидентства. Они и не берутся никого представлять. Они представляют себя. Каждый из них личность. И объединяются они только для защиты своего права быть личностью. За это они борются даже в лагере, в тюрьме. И их не так мало, как изображают газеты. Я до своего ареста довольно пессимистически оценивал нашу численность и, сидя в спецпсихбольнице, подсчитал, что правозащитное движение в результате арестов последних лет, эмиграции и высылок за кордон "дышит на ладан". И как же я был поражен, найдя его через пять лет неизмеримо более сильным, окрепшим, и, я бы сказал, очищенным, оздоровленным. После же прочтения замечательной книги Светланы Аллилуевой - "Один год" - ко мне пришло понимание причин этого. Я уразумел, что еще тогда, в 1969 году, движение было так разветвлено, что пронизывало весь наш общественный организм до самых высоких партийных кругов включительно. Но я этого не знал.
Таким образом, движение это глубинное, представляющее людей, не желающих быть обезличенными и беззащитными перед жестокой машиной бюрократического государства. Именно поэтому движение и приобрело характер правозащитного. И до тех пор, пока личность не защищена в законом установленном порядке, уничтожить это движение невозможно. Справиться с таким движением по силам только террору типа сталинского, но на это постаревший советский бюрократический аппарат уже неспособен. Да и страшновато. Такой свирепый террор бьет без разбора. И чего доброго, может смахнуть головы и ныне процветающим членам Политбюро, а то и самому Генеральному.
Нашему правозащитному движению, кроме того, очень крупно повезло. В его рядах оказались два таких титана, как Солженицын и Сахаров, плеяда выдающихся писателей, ученых, художников, деятелей искусств и большое количество стойкой, мужественной, самоотверженной, талантливой молодежи, которую не сломили никакие жестокости режима.
Власть теряла и теряет лучших людей общества, наиболее честных, увлеченных, мужественных и талантливых.
Мой друг - талантливый писатель и литературовед-германист Лев Зиновьевич Копелев, начав с отдельных правозащитных выступлений, дошел до пересмотра всего жизненного пути. Его выдающиеся художественные автобиографические произведения "Хранить вечно" и "...И сотворил себе кумира" вскрыли трагедию нашего с Левой поколения. Я поздравляю его с этим и желаю еще многих лет творческого труда.
Крепкая, теплая дружба сложилась у меня и с Володей Войновичем, играющим значительную роль в правозащите и в подлинной художественной литературе. Его перу принадлежит великолепная сатира "Приключения солдата Ивана Чонкина" и "Иванькиада". Дай Бог Володе еще много раз выступить столь же успешно.
Мы с женой очень сожалеем, что знакомство с выдающимся русским писателем, автором замечательной повести "Три минуты молчания" и блестящего романа "Верный Руслан" Георгием Николаевичем Владимовым и его женой Наташей было столь кратковременным. Мы уверены, что он порадует своих читателей и почитателей еще многими прекрасными произведениями, хотя и знаем о его большой загруженности работой советской группы "Эмнести" и другими правозащитными делами.
