Фильм о Таганроге, который мы с Валерой снимали, мы просто отдали организаторам, это ведь не входило в обязательную общую программу. Ну и все. Потом нам рассказали, что будет сегодня, завтра. Там работала такая организация — Российский Союз Молодежи. Они оказались достаточно хорошими массовиками-затейниками, устраивали разные прикольные игры, не детские, а забавные, с намеком на самоуправление, в президента. У нас на слете были майки с бобром. Бобер — он же строитель!
Закончился первый день. Ну, как? Девочки к себе, мальчики к себе. Никаких парочек сразу не было. Мы же только что приехали! Потом в гости к ним стали ходить. К тому же вокруг было много разных людей очень интересных. Со всей страны. Так весело было! Все поют, пять гитар собираются, поют на два голоса, три. Круто! Нет, я не был среди этих пяти гитар. Не то чтобы я стеснялся, я понимал, они поют, вот и хорошо. Придет мое время, и я спою. Куда торопиться? Я знал, что я крут. Но чего мне лезть: а дайте я вам сейчас тут покажу. Мне этого не хотелось. Я смотрел, как люди играют, что поют. Интересно было. Пели гимны своих команд. Ну и все подряд. Все, что модно тогда было. Например, «Ляписа Трубецкого» «Ау». «Я тебя все равно найду-у-у…» — все выли.
И так потихонечку я начал со Светой общаться. Понравилась она мне. Я уже в поезде обратил на нее внимание, чувствую, какие-то симпатии возникли. Там были другие, более боевые девчонки. Была такая Женя из Геленджика — своя в доску хохотушка. А Света — нет. Она не очень-то участвовала во всех этих делах. Может, она понимала, что не поедет в Болгарию после слета. Может, ей было грустно расставаться, все поедут, а она домой? Хотя нет, грустной она не была, скорее, наоборот, веселой. Как сказать? Не заводила, вот. И стали потихонечку завязывать отношения, шутки, заигрывания, знаешь, как это бывает. «Ой, а давай шампанское с клубникой вечером? Как в кино. Романтика, пойдем в лес…»
Ну, шутки шутками… Мы пытались достать клубнику. А на дворе май месяц, рановато для клубники-то! Я что-то зашел к ней в палату, а она говорит: «Рома, у меня кое-что есть, смотри!» И достает клубнику и шампанское. Я думаю: вот это да! Круто! Не знаю, куда-то остальные девчонки ушли… Мы выпили шампанское, съели клубнику, а потом гуляли до утра…
Чем? Сексом? Нет, не закончилось. Да и не очень-то и хотелось, по большому счету. Секс? Фу! Есть такие моменты, когда ты очень сильно в человека влюбляешься и у тебя даже мыслей таких нет, о сексе. Это пошло, это грязно. Я люблю этого человека. Как я могу притронуться к этому человеку? На самом деле. Это благоговение. Потому что так человека любишь… Я никак ЭТО не представлял. Мы целовались. Но не было цели переспать. А о чем Света думала, я не знаю, что у нее там было в голове… Откуда я могу знать?
Слет шел, все знакомились больше и больше. Веселее и веселее. Неделя пролетела быстро. И наступил последний день. Все не очень-то унывали, потому что летели в Болгарию после слета. Нет, унывали, конечно, потому что не хотелось расставаться, так как многие возвращались домой, но процентов девяносто людей полетели в Болгарию. Лучшие студенты. А Света просто не успела сделать заграничный паспорт. Мы тоже практически с Валерой не успевали, но каким-то чудом нам их выдали чуть ли не за день до отъезда.
Торжественный спуск флага. Линейка. И всех повезли на автобусах в Москву на экскурсию. Перед самолетом у нас было часов пять. Мы приехали, зашли на Красную площадь. Был дождь. Ужасный холод, я простыл даже. Нас привезли и сказали: «Вот Красная площадь». Мы вышли. Я вижу Спасскую башню и… Так, стоп! Почему она такая маленькая?! Захожу на Красную площадь — почему она такая маленькая?! Почему все маленькое? Потом я понял: в телевизоре просто красота. В телевизоре все больше, лучше и красивее. Я немножко огорчился. И вот мы гуляли по площади, по Охотному Ряду. Фотографировались.
Москва мне, знаешь ли, как до фонаря была. Я расставался с человеком… Понимаешь? Мы были все время вместе, целовались даже. Шампанское с клубникой… Мы ездили по Москве — два грустных человека. Я и она. Она в Новороссийск, мы все летим п Болгарию. Вот так…
Полетели в Болгарию. Тогда еще можно было курить в самолетах. Как только взлетел самолет, все закурили. Стюардесса сказала: «Ну-ка быстро прекратите!» Реально ничего не было видно в салоне. Почему-то всем сразу захотелось закурить. Круто! Многие первый раз летели на самолете. И я в том числе. Круто! И страшно. Все эти «А-а-а-а-а-а…» — воздушные ямы. Меня учила какая-то девушка, что нужно рот держать открытым. Типа она летала, она знает. Либо что-то жевать, либо глотать, чтобы уши не закладывало. Карамельку, жвачку.
Мы прилетели, обрадовались. Золотые пески. Круто! Поселили нас в какую-то гостиницу. Не то чтобы совсем плохая, просто от моря далековато. Но нам все было по кайфу. Я жил в номере с Валерой и Лехой из Ростова. В Болгарии было, конечно, круто. Мы ездили в Варну, бродили по городу, покупали сувениры, масло из лепестков роз. Хрень всякую…
В море я вообще не купался. Я на море вырос — что мне море? Черное море солевое. Азовское море пресное, потому что в него впадает Дон. Я в бассейне купался. Под вечер мы брали ракию — местный алкогольный напиток. Он очень крепкий и очень вкусный. Нам так нравилось. Тем более что я люблю самогон. Я сначала попробовал самогон, а потом, когда попробовал водку, она мне очень не понравилась. Фу! А ракия была очень вкусная — сливовая, виноградная. Приносили чуваки канистры пластмассовые, разливали из бочек. И вот мы пили эту ракию, а вечером спускались на дискотЭку. Танцы, ривьеры. Дискотеки возле моря. Открытые, закрытые. От наших отличались тем, что там все цивильно было. Бары. Побережье. Казино.
Весело было! Все свои, студенты, все уже друг друга знают, и мы такой вот большой шоблой, человек сто — сто пятьдесят, перлись на дискотеку. И потом под конец нашего отдыха возле нашей гостиницы висели уже объявления: «Дорогие русские друзья, приходите к нам на дискотеку!» Конечно, мы чего-то там покупали. Если заваливают сто пятьдесят человек, неплохих, не хулиганов. Местным барам было выгодно.
О Свете я не забывал. Меня, конечно, отпускало периодически, я знал, что после Болгарии сразу помчусь к ней, поеду в гости. Мы так и договорились, что обязательно встретимся. На местных девушек мы просто смотрели, обсуждали типа: «Смотри, какие сиськи!» — «Ну да, прикольно!»
Не более того. Но мы вообще-то их мало видели. Обычно спали часов до двух-трех. Потом кто-то ехал на рынок за сигаретами, за ракией для всех, вечерком — либо на дискотеку, либо в номере зависали и бухали. Орали песни. Все ж с гитарами. Старший руководитель в наш с Валерой номер хотел приставить людей, чтобы следили за порядком. К нам ходили все. Мы потом повесили такую надпись на двери: «Бар „Три Обезьяны“: вход только с алкоголем». По вечерам, по ночам устраивали веселье, люди со всех регионов приходили, знали, что есть такое прекрасное место, ты туда приносишь чуть-чуть выпить — и можно тусить до утра.
