в Понтефракт с приказом прибыть в Лондон «с наивозможной скоростью». В специальном письме лондонскому муниципальному совету он уведомил также, что армия намерена войти в столицу.
И опять шел дождь, холодный и обильный, когда второго декабря войско, тускло блестя мокрыми шлемами и кирасами, входило в Лондон. Командование во главе с Фэрфаксом разместилось в Уайтхолле, солдаты разбили палатки в Гайд-парке. Ни приказ парламента немедленно остановить полки, ни обращение лондонского Сити не подействовали. Армия вышла из повиновения, и Фэрфакс не в силах был остановить ее железную поступь. Если уж «Ремонстрацию» приняли и вручили вопреки его воле, то дальнейшие запреты были бессмысленны. И лорд-генерал покорился.
А в парламенте бушевали пресвитериане. Узнав о переводе короля в замок-тюрьму Херст и о прекращении переговоров, они приняли резолюцию, где говорилось, что означенные действия совершены «без ведома и согласия парламента». И продолжали обсуждать условия договора с монархом. К утру 5 декабря, прозаседав всю ночь, постановили большинством голосов, что ответы Карла на предложенные условия удовлетворительны и являются достаточным основанием для заключения мира.
В тот же день, 5 декабря, объединенный комитет ин-депендентских офицеров и левеллеров составил новый вариант «Народного соглашения». На совещании между парламентскими индепендентами и главарями армии было принято решение изгнать пресвитериан из парламента. На следующий день страна узнала о знаменитой «Прайдовой чистке». Армейские офицеры с утра заняли все подходы к парламенту и выставили караул у дверей палаты общин. Полковник Прайд со списком в руке встречал депутатов и разрешал войти вовнутрь только нндепендентам — сторонникам армии, сторонникам суда над королем. Пресвитерианам вход был закрыт. Несмотря на возмущение и шум, из палаты таким образом было исключено 143 человека. Протесты пострадавших, обращения их к Фэрфаксу и к совету армии не помогли: чистка была произведена без ведома лорда-генерала. В парламенте отныне остались только индепенденты.
В эти дни вышел из печати памфлет, которого не могли не заметить ни противоборствующие члены парламента, ни левеллеры, ни сельские мыслители и мечтатели, подобные Джерарду Уинстэнли.
Памфлет назывался «Свет, воссиявший в Бекингемшире, или Раскрытие главных основ и первоначальных причин всякого рабства в мире, но особенно в Англии, представленное в виде декларации многих благонамеренных жителей этой страны всем ее беднякам, угнетенным сельским жителям Англии, и также на рассмотрение армии под командованием лорда Фэрфакса».
Бекингемшир… Графство, примыкающее к Лондону с северо-запада. Граничит с Оксфордширом, Беркширом, Серри… Чилтернские холмы, покрытые лесом и зелеными лугами. Старый земледельческий район, сердце Англии. Издавна крестьяне страдали здесь от произвола лордов и королей, от притеснений законников и духовенства. Здесь свирепствовали огораживания, лишая множество бедняков куска хлеба.
И именно отсюда, с Чилтернских холмов, испокон века шли волны мятежей и народного протеста. Здесь проповедовал в XIV веке предтеча английской народной реформации Джон Уиклеф. Здесь собирались на тайные моления мятежные лолларды, бедные священники, выступавшие против гнета официальной церкви, лендлордов, королевских чиновников; двое из них, говорят, были живыми сожжены за свои убеждения. Здесь, в Чилтернах, пустила корни самая смелая, самая стойкая из народных сект — анабаптисты. Кто знает, может, правду говорили о них, что они имеют тайные связи с немцами и имя Томаса Мюнцера, вождя народа, у них в почете…
А девять лет назад отсюда, с плодородных долин Эйлсбери, тысяча вооруженных йоменов провожала в парламент своего героя Джона Гемпдена, который в годы королевского произвольного правления бесстрашно выступил против «корабельных денег» — незаконного побора и поплатился за это тюрьмою. После же победы над королем в первой гражданской войне здесь очень сильны были позиции левеллеров.
И вот теперь этот памфлет. Он, казалось, тоже вышел из-под пера левеллеров: фразеология его и аргументы, политическая и конституционная программа совпадали с тем, что требовали Лилберн и его единомышленники. Но присутствовало в нем и нечто такое, о чем левеллеры, даже самые смелые, и не помышляли. Автор памфлета писал, что творец создал человека господином над всею землей и над всеми живыми тварями, но не над себе подобными. Главный закон творения — закон равенства: все люди по рождению своему имеют равные права и привилегии и все могут наслаждаться плодами земными в одинаковой мере, так, чтобы владение одного не превышало владений другого.
То, от чего левеллеры не раз уже настоятельно отрекались — требование уравнения состояний, — впервые прозвучало здесь в полный голос. «Все люди по дару божьему одинаково свободны, каждый человек в отдельности, это значит, что никто не может быть лордом и приказывать другим, ни огораживать сотворенное Богом для своего собственного пользования, что ведет к обнищанию ближнего его».
И хотя дальше следовали ссылки на Библию, как и полагалось в то время, главное содержание памфлета составляли вполне реальные, мирские дела. Все другие публицисты революции считали необходимым подчеркивать естественное равенство политических прав и экономических возможностей для каждого отдельного человека; автор «Света, воссиявшего в Бекингемшире», на первое место ставил право всех людей на равную собственность. Владения и права лордов, писал он, произошли не сами собой; они — результат насильственного захвата, убийства, грабежа. Все творение — земля, деревья, животные, рыба, птица — попало в корыстные руки немногих, а остальные лишены этого и обращены в рабов, так что если они срубят дерево для того, чтобы растопить свой очаг, их казнят; если убьют птицу — их посадят в тюрьму. Беднякам нет возможности ни завести скот, ни построить дом, ибо вся земля огорожена лордами. Первоначальное равенство разрушено, на его место пришло общество владеющих собственностью и неимущих.
То, что следовало за этим, со всей ясностью свидетельствовало об опасности подобных взглядов для государственных устоев. Вся тирания происходит от завоевания Англии нормандцами, писал анонимный автор. Вильгельм и его потомки роздали своим баронам наши земли. А чтобы охранить, и закрепить за собой награбленное, они ввели институт монархии; поставили над собой короля, хотя и из Писания, и па Разума явствует, что короли — не божье установление; они созданы язычниками, то есть теми, кто живет согласно своим животным вожделениям. Королевская власть — всегда тирания, ибо она узаконивает неравенство состояний путем сложной системы хартий, монополий, патентов, даров и огораживаний. Монархия — краеугольный камень в огромном здании тирании, «всякая тирания находит приют под королевскими крылами».
Монархия создает продажное сословие юристов, которые усиливают угнетение, усложняя
