Все теперь радовало королеву. И даже то, что она не могла ни есть, ни говорить. Ей совсем не хотелось ни того, ни другого.
Еще через несколько дней Анна уже смогла выходить в сад и неспешно прогуливаться там между пышных кустов, вдыхая летние ароматы и наслаждаясь солнышком. Там ее однажды и застал Рауль.
– Почему вы так долго не приходили? Я ждала…
– Извините, моя дорогая. Я хотел. Но сначала мне надо было удостовериться, что вы в безопасности. А это было невозможно, пока Берта разгуливала где-то рядом.
– Значит, вы ее поймали? – взгляд Анны погрустнел при мысли о своей бывшей подруге.
– Нет, мы ее не поймали. Мы ее нашли, – Рауль помолчал, глядя в широко раскрытые глаза своей возлюбленной.
– Я хочу знать правду. Скажите мне, Рауль. Я не боюсь.
– Я знаю, моя маленькая бесстрашная королева.
Рауль взял Анну под руку, и они тихонько пошли вперед.
– Она боялась и ненавидела людей, поэтому побежала прятаться в лес. И попала в один из капканов, расставленных охотниками. А, надо вам сказать, как раз недавно в этих местах появился медведь-людоед, поэтому весь окрестный люд устроил на него облаву.
– Да, я слышала что-то про это. Сюзетт меня пугала, когда я слишком долго засиживалась в саду.
– Берта попала в медвежий капкан.
Анна слабо вскрикнула. Медвежьи капканы были очень страшными устройствами. Попавшему в него человеку грозила скорая смерть через ужасные мучения. Он калечил, разрывая тело на части.
– Но это еще не все. Анна, вы действительно хотите услышать все?
– Да. Не жалейте меня, Рауль. Она была моей подругой. И я чувствую себя в ответе за ее поступки.
– Она умерла не сразу. Сперва она ползла, а потом ее нашел тот самый медведь. Он сожрал ее. Дочиста. Только кости и остались.
Какая ужасная смерть! Даже для Берты. Анна так и не узнала, и теперь уже не узнает, почему бывшая подруга так возненавидела ее.
– Пусть то, что осталось от нее, похоронят, как положено.
– Она не достойна вашей жалости, Анна. Но все исполнят, как вы того пожелаете.
Они незаметно сделали круг по саду и подошли к той полянке, где Рауль когда-то признавался молодой королеве в любви.
– Анна, я готов повторить все те слова, что когда-то сгоряча бросал вам здесь. Но вы тогда мне так и не ответили. Ответите ли сейчас? Я не тороплю вас. Я хочу только знать.
– Да, я люблю вас. – Просто сказала Анна, не смущаясь и не краснея. – Если вы это хотели знать.
– Да.
– Но вы сами знаете все те препятствия, которые мешают мне быть с вами счастливой. И я не хочу строить наш брак на разрушении чужого. Тем более – сейчас, когда я исполняю свой обет.
Рауль молчал, опустив голову. Он думал.
– Завтра я не смогу к вам прийти. Простите меня, моя дорогая. Но теперь никто вам не угрожает. И я могу спокойно уехать, – и Рауль, галантно поклонившись, не оглядываясь, ушел.
Анна протянула руки ему вслед. Потом бессильно опустила их по бокам.
– О, Рауль, но почему мы никак не можем быть с тобой вместе? Что еще я должна сделать, чтобы ты понял – я твоя, твоя навеки, навсегда твоя?!
Следующие дни и недели проходили для Анны, словно во сне, словно в липком ночном кошмаре. Рауль не появлялся. Он просто исчез и все. Королева не могла читать, не могла писать, думать, есть, пить. Все казалось настолько плохо, что жить не хотелось. Она жадно выспрашивала у дворни любые новости из соседнего замка. Ей рассказывали, что жена Рауля Алиенора в отсутствии мужа грызется со своими пасынками. Они ненавидели друг друга, но Рауль не мог выгнать своих детей из замка. Не мог он и уехать из него, иначе на его земли начнут претендовать многочисленные родственники, всегда готовые занять освободившееся место своего более знатного и удачливого господина.
– А как собой Алиенора? Я слыша, она – хорошенькая, – лила себе Анна раскаленное олово на сердце.
– Да, она красива, – отвечали ей. – Но черной красотой. Такой, как ее сердце. Она – полная ваша противоположность, госпожа. У вас длинные золотые косы, а у нее пышные черные, жесткие, как проволока. У вас ясные, спокойные голубые глаза, а у нее черные, горящие как уголья. У вас бледная розовая кожа, а у нее смуглая, как у египтянки.
И Анна страдала, представляя себе страстную красоту своей соперницы. Одного она понять не могла, куда уехал Рауль, если в замке его тоже нет. Разные домыслы рождались у нее в голове, и не с кем было даже ими поделиться.
«Дорогая моя, Агнесс. Как там поживают наши детки? Стала ли я уже бабушкой или пока еще нет? Так хотелось бы увидеть вас всех и расцеловать. Но я тут чего-то расхворалась. Да и за строительством нужен постоянный надзор, иначе растащат все».
Анна лукавила. За строительством она совсем перестала наблюдать. Целыми днями она сидела, закутавшись в плед, в саду. И перебирала в памяти драгоценные мгновения своих воспоминаний. Вот тут он впервые признается ей в любви. Вот тут целует. А здесь спасает от Берты.
В один из таких дней Анна в особенно романтичном настроении ходила по саду и нежным голосом напевала какую-то песенку, недавно подслушанную у крестьянской девушки, приходившей убираться. Это были какие-то незамысловатые, но запоминающиеся слова про милого, которого девушка каждый вечер ждет у реки, а он все не приходит и не приходит. Тогда девушка решает броситься в бурные воды с обрыва, чтобы больше не страдать и не плакать. Эта песня чем-то напоминала Анне напевы ее родной стороны, тоже печальные и тягучие. Вспомнилось ей вдруг ее житье в Киеве, забавы с братьями. Вспомнился любимый брат Изяслав. Она слышала, что не все в порядке у Ярославичей. Что они постоянно ссорятся и никак не могут поделить киевский престол. Изяславу даже пришлось бежать в Польшу и скрываться у тети Добронеги. Письма ее уходили в никуда и оставались без ответа. Не до нее было сейчас братьям. Не до далекой французской королевы, когда соседние племена досаждают, когда твоих детей убивают и калечат родные дяди. Сегодня ты князь, а завтра в темнице ослепленный сидишь. Удивлялась Анна их жестокости и понять не могла, откуда она взялась.
Отец их Ярослав хоть и был человеком властным и жестким, но справедливым. Потом ее мысли обратились к сыну. Она не видела его жену Берту и надеялась, что их брак будет счастливым. У юного короля было столько советников, что еще один показался бы ему лишним, поэтому в своих письмах Анна старалась быть осторожней и не давить на сына.
Кажется, Анна ненадолго задремала. Ее разбудила Сюзанна и позвала обедать.
– У меня совсем нет аппетита, – виновато сказала Анна.
– Я уверена, что как только вы увидите нашего гостя, он сразу у вас появится, – лукаво сказала служанка.
Анна покорно пошла во дворец. Длинный дубовый стол был накрыт на двоих. На одном его конце сидел Рауль.
