Для России Азербайджан во всех отношениях представляет интерес не менее, чем другие бывшие республики Советского Союза. Я проводил несколько встреч с Гейдаром Алиевым, и подтверждаю: между нашими государствами были очень хорошие отношения. Одной из причин, почему сейчас Азербайджан по многим вопросам ориентируется на Америку, как раз и явилась ситуация, когда наша страна начала вооружать одну из конфликтующих сторон. Поэтому когда Рохлин обнародовал информацию о поставках, которая, кстати, носила закрытый характер, она произвела в обществе эффект разорвавшейся бомбы. Если смотреть на это через нормы международного права, то очевидно, что был нанесен ущерб и авторитету нашего государства. Хотя когда мы начали разбираться, то выяснилось, что решения о продаже оружия надлежащим образом оформлены не были, а это были политические решения на уровне кивка, на уровне одобрения концепции развития взаимоотношений с Арменией.
Тем не менее мы Рохлину активно как могли, помогали, насколько хватало наших полномочий. Но надо понимать, что возможности наши были не беспредельны. Потом уперлись в стену политических решений, на этом расследование и закончилось.
Генералитет, который включился в продажу оружий «от себя», умело встроился в эту политическую схему. Высшим руководством не были соблюдены правовые рамки, не определены четкие объемы поставок, и это давало возможность дельцам в погонах широко трактовать правительственные решения. Прокуратура обращалась за разъяснениями и к Ельцину, и к Черномырдину, но получали определенные ответы, которые не позволяли нам проявлять самостоятельность. И хорошо, что Рохлин понял — мы помогли ему в этом вопросе настолько, насколько смогли, и он был нам благодарен.
Более того, Рохлин получил информацию и распространил ее, а она была секретна. Азербайджан весь мир оповещал о том, что Россия вооружает Армению, но внутри нашей страны об этом говорить открыто было нельзя. И нам даже приходилось заниматься расследованием, почему эти сведения, составляющие государственную тайну, были обнародованы. Скандал был большой. Но, по большому счету, Рохлин был прав.
Для Кремля и Министерства обороны Рохлин в Госдуме оказался неудобной фигурой. Неудобной — это ничего не сказать. Занозой «в мягком месте»! Постоянно саднит, а выдернуть не получается— руки коротки. Все-таки председатель Комитета по обороне. Ранг федерального министра. И если министра президент может снять с должности своим указом, то с депутатом этого не сделаешь. Он — народный избранник. И тем не менее, с генералом надо было что-то делать.
Вначале власть пошла проторенным путем— пыталась «умаслить» генерала своим вниманием. Приглашали на различные «высокие» мероприятия, в командировки за границу. За фуршетами велись «душеспасительные» беседы: «Да ты, Лев Яковлевич, молодец, на правильном пути, только оставь президента в покое…», «Не трогай ты этот Кремль, там люди гражданские, в армейских делах не понимают…», «Дался тебе этот Грачев, он такой же генерал, как ты, афганец…». Или вот еще так: «Якльч, все под Богом ходим, высовываться — себе дороже…».
«Якльч» слушал все это и втихаря посмеивался. Прекрасно понимал, что к нему «подкатываются». Дошло до того, что однажды представитель администрации президента открыто предложил ему должность заместителя министра обороны. Естественно, в обмен на то, что генерал сменит гнев на милость и станет заниматься боевой подготовкой войск.
Надо сказать, что это предложение было крайне заманчивым. Рохлин прирожденный командир, опытный вояка и на этой должности мог бы для армии принести большую пользу. Правда, при условии, что ему не будут мешать. А то, что мешать будут, сомневаться не приходилось. Во-первых, ни министр, ни вся прогнившая мафиозная система ему зубодробильной критики и расследований по массовой гибели военнослужащих в Чечне не простят. А во-вторых, снять с должности будет проще простого. Найдут за что, ведь только у бездельников зацепиться не за что. И в третьих, Рохлин хорошо понимал, что в Госдуме, где есть трибуна и стабильный выход на широкую аудиторию депутатов, министров, журналистов, добиваться поставленных целей значительно эффективней. Тем более, быть заместителем у Грачева — полная бессмыслица. Поэтому генерал от заманчивой должности замминистра отказался.
Кремль понял, что подкупить строптивого депутата не удастся, а потому надо переходить ко второй стадии «приручения» — к запугиванию и устрашению. И тут следует отметить, что там, за «зубатой» стеной, в пристанище российских царей, с испокон веку сидели не только коронованные особы, но и их весьма неглупая челядь. И в выдумке им не откажешь. Как следует из ряда источников, в Генеральную прокуратуру из Чечни поступило требование «выдать» им генерала Рохлина, как совершившего мародерство на 1 миллиард рублей. Когда Юрий Скуратов не отреагировал, в ряде газет вышли публикации с обвинением бывшего командира корпуса в вывозе из зоны боевых действий целого железнодорожного состава с алюминиевым ломом, некогда представлявшим собой боевые самолеты чешского производства (самолеты находились на вооружении дудаевской армии, после сильнейшего артобстрела авиационная техника, находившаяся на аэродроме, превратилась в груду металла).
Когда Рохлин выводил корпус на «зимние квартиры», он приказал распилить самолеты и отправить дорогостоящий лом в Волгоград. Осажденные города отдают победителям на разграбление — это неотъемлемое правило из истории всех варварских войн. И хотя мы живем в иные времена, право сильного никто не отменял. Тем более, что авиатехника была разбита вдребезги, а конца войне не видно. Кто бы осудил генерала, не случись конфликта с Кремлем, президентом, министром обороны и прочими горе-военачальниками? Короче, в Генеральную прокуратуру стали поступать письма от депутатов и «разгневанных читателей», с требованием возбудить уголовное дело в отношении Рохлина по фактам незаконной коммерческой деятельности и непрофессионализме (?!) при выполнении боевых задач в Афганистане и Чечне.
Кстати говоря, авторы газетных «разоблачений» вместе с Рохлиным не воевали ни в Чечне, ни в Афганистане, самолеты на лом не пилили и денег, вырученных от продажи алюминия, в руках не держали и генералу их не передавали. А писали по собранной инициативе. Причем, нападки на генерала начались аккурат после того, как Кремль закончил эпопею с «умасливанием» депутата и перешел к «стадии устрашения». Так или иначе, газетные материалы не оставили председателя Комитета по обороне безразличным, и он сам написал запрос в Генпрокуратуру с требованием разобраться в ситуации: если виновен— завести уголовное дело, если нет, то снять с него все подозрения.
