Решив отложить вопрос о замене Старра до возвращения в Ливерпуль, «Rory Storm and the Hurricanes» продолжали свой сезон у Батлина, который, как всегда, не обошелся без инцидентов. Война Алой и Белой розы для некоторых, похоже, все еще продолжалась: две группировки столяров (из Уигана и Уитфилда соответственно) всю неделю своего пребывания в лагере вели друг с другом ожесточенные бои по поводу и без повода; драки по пятницам были в Pwllheli обычным делом. Сторм был вынужден добежать аж до железнодорожной линии, спасаясь от пьяных подонков, которым не понравились сценические выходки Рори. По той же самой причине Джонни Гитара предпочел выбрать из двух зол меньшее и во всем своем концертном облачении нырнул в бассейн, где незадолго до этого скончался индийский слон и его туша проплавала три дня в хлорированной воде, пока искали подъемный кран, чтобы его оттуда извлечь. За нарушение лагерного устава Джонни и Старра поселили за пределами лагеря и пускали внутрь только тогда, когда они были нужны на танцплощадке, где самой частой заявкой был в то время рок–н-ролл Пэта Буна «Speedy Gonzales».
По слухам, Старр намеревался сбежать в середине недели, не собираясь возвращать Джонни свою половину платы за тот убогий фургон, который они вместе снимали после исключения из лагеря. Чтобы показать свое презрение администрации и Батлину в частности, Ринго действительно исчез без предупреждения и присоединился к «The Beatles» сразу же после того, как Леннон и Маккартни, проведя ночь в пути, постучали в десять утра во вторник в дверь его трейлера и предложили на пять фунтов больше, чем Тэйлор. Накануне они попросили Брайана Эпштейна уволить Пита Беста, который «даже не имел возможности поговорить с остальными участниками группы».
Теперь, когда «The Beatles» получили долгожданный контракт с Parlophone, Пит Бест им был попросту не нужен. Ребята взяли его к себе в 1960 году; Алан Уильяме поставил им условие во что бы то ни стало найти барабанщика, иначе он не разрешил бы им поехать на гастроли в Гамбург. В Ливерпуле мать Беста, неутомимая Мона, изо всех сил помогала группе, как это в свое время делала Вайолет Колдуэлл. Так же как и Стормсвилль для «The Hurricanes», так и пятнадцатикомнатный дом Беста на Хэйманс–грин был штаб–квартирой для «The Beatles».
— Она была сильной, своенравной женщиной, — рассказывает Билл Хэрри про Мону Бест, которая большую часть интервью говорила вместо своего застенчивого сына. — Думаю, что именно благодаря ей ребята впервые попали на радио. Она же привела к ним Нейла Аспинелла. Он был другом Пита и жил в их доме.
Даже после того, как «The Beatles» перешли под начало Эпштейна, она продолжала считать себя покровительницей группы, хотя, по словам Билла, ребята «не хотели, чтобы она вмешивалась в их дела».
Хотя они стали избегать Пита еще во время своей первой поездки в Гамбург, именно Мона подвергалась самым злобным нападкам со стороны Харрисона, Леннона и Маккартни, которые любили отпустить несколько ядовитых шуточек в ее адрес, сидя в углу какого–нибудь паба за пинтой пива. Что касается Сатклиффа, то он не принимал в этом никакого участия — в 1961 году Стюарт остался в Гамбурге, чтобы возобновить занятия живописью. «The Beatles» решили не брать на его место нового музыканта; на бас–гитаре теперь играл Пол Маккартни.
Хорст Фашер утверждал, что поклонницы больше всех в группе любили Маккартни, однако, по мнению продюсера из Сауспорта Билла Эпплбая, «Пит был наиболее привлекательным из них. На раннем этапе их карьеры он сделал многое для того, чтобы команда стала популярной». Многое из того, что делал Пит, он делал неосознанно: девушки таяли от одного взгляда на его мускулистое тело и красивое лицо (здесь он не уступал Клиффу Ричарду). Но, в отличие от Пола, Пит искренне смущался, видя, что он вызывает интерес у «джуди»; во время концертов они постоянно пытались завладеть его вниманием, стараясь поймать взгляд его больших карих глаз. Они трепетали от удовольствия, когда Пит одаривал их редкой застенчивой улыбкой, и визжали от восторга, если он пел первый голос в «Boys», «Matchbox» Карла Перкинса и особенно «Wild In the Country» Элвиса Пресли, которую он исполнял с легкой хрипотцой бегуна, пробежавшего дистанцию.
Питу не разрешили петь, когда «The Beatles» впервые выступили на радиопередаче в Манчестере, но когда после эфира они собрались все вместе, Пита незаслуженно обругал отец Пола, заявив, что он все время старался привлечь к себе внимание. Маккартни–старший хотел, чтобы «The Beatles» избавились от Леннона, который имел дерзость называть его по имени и — он не раз предупреждал об этом Пола — оказывал на группу дурное влияние. Он, однако, понимал, что Джон и Пол были основной творческой силой коллектива, молодой Джордж особо не старался выделяться, но вот Пит всегда стоял особняком — его лицо отдельно печатали на обложке Mersey Beat и на афишах («Сегодня для вас поет Пит Бест!!!»), а когда Боб Вулер вызывал группу на бис — «…и снова Джон, Пол и…» — пауза — «Пит!!!», рев возбужденной публики достигал своего апогея.
Все это, может быть, и не имело бы такого уж значения, если бы этот тихий барабанщик с мягким голосом не держался отдельно от остальной троицы, эдакий Тони Кертис среди Pilzenkopfs («шляпка гриба», так по–немецки называлась «фирменная» прическа битлов), не принимавший бензедрин и прелудин и настолько обожавший свою девушку из Marks and Spencer's, что даже и не помышлял о том, чтобы хоть раз ей изменить. Даже из шуточек Джона, Пола и Джорджа можно было понять, что Бест был для них слегка… ну, вы понимаете. Одним словом, он должен был уйти.
«Последним гвоздем в крышку его гроба» стало прослушивание, устроенное Parlophone в одной из студий EMI на Эбби–роуд в Сент–Джонс Вуде.
Так как рок–н-ролльные барабанщики на концерте всегда имели тенденцию замедлять или ускорять темп в зависимости от своего настроения, на запись нередко приглашались ударники со стороны, как правило более техничные, чем штатный «метроном». В начале шестидесятых такого рода сессионными барабанщиками в Союзе музыкантов состояли Рон Боуден, ранее стучавший в «Kenny Ball Jazzman», Джимми Никол, Бобби Грэхэм, Клем Каттини из «The Tornados» и тридцатидвухлетний Энди Уайт из «The Vic Lewis Orchestra», которого Джордж Мартин пригласил — безо всякого пренебрежения к Питу Бесту (а потом и к Ринго, которого в тот раз не прослушивали) — на запись «Love Me Do», которую Маккартни и Леннон написали, чтобы выпустить в качестве дебютного сингла «The Beatles».
