В носовой части конструкции размещался миниатюрный пропеллер, соединенный со счетчиком оборотов. Было известно число оборотов пропеллера во время полета с неизменной скоростью на определенное расстояние. При приближении «V-1» к цели счетчик оборотов, рассчитанный на это расстояние, включал систему, которая, отклоняя рули высоты, вела ракету на цель. Она пикировала прямо к земле.
Это изобретение казалось вполне удачным. Стоимость его была раз в десять меньше наших дальних ракет. А вес взрывчатки был практически такой же, что и у наших «А-4».
В течение предыдущего года мы, поддерживая тесные дружеские связи со станцией «Пенемюнде-Запад», были свидетелями успехов их работы. Еще с 1933 года в мои обязанности входило оказывать активную финансовую поддержку инженеру из Мюнхена Паулю Шмидту, создававшему двигатель для «V-1». Но меня куда больше интересовали проблемы реактивного движения в практически безвоздушном пространстве, и посему весной 1940 года я передал «V-1» в министерство авиации, которое было более компетентно в таких двигателях. Реактивные двигатели, использовавшие кислород атмосферы, были последним словом в области строительства моторов, которые, «дыша» воздухом, могли развивать очень высокую скорость в земной атмосфере. Наша же работа имела дело с совершенно иной реальностью безвоздушного пространства. Мы создавали полностью другие системы. Мы говорили о количестве чисел Маха – то есть во сколько раз удавалось превзойти скорость звука – и имели дело с километрами в секунду, а не, как в авиации, с километрами в час.
26 мая 1943 года в Пенемюнде прибыла комиссия, чтобы изучить возможности нанесения бомбовых ударов с дальнего расстояния. Кульминацией встречи была сравнительная демонстрация для этой большой аудитории двух ракет. Кроме Шпеера присутствовали фельдмаршал авиации Мильх из люфтваффе, адмирал Дёниц, генерал– полковник Фромм и высокие гости из министерств и Верховного главнокомандования. Еще до начала сравнительных запусков прошли дебаты о достоинствах и недостатках обоих видов оружия. Модель «Fi-103» была гораздо дешевле. Небольшие размеры давали ей преимущества в виде простоты обслуживания, легкости транспортировки на обыкновенных грузовиках, небольших объемов потребления горючей смеси. Все это способствовало ее оперативному использованию. Были и недостатки: во-первых, большие и стационарные стартовые площадки, которые можно было обнаружить и уничтожить с воздуха; во-вторых, наклон бетонной рампы обеспечивал неизменную линию полета, что облегчало систему защиты от ударов «Fi-103»; в-третьих, небольшая скорость, всего 560 километров в час, и недостаточная высота полета от 180 до 1800 метров, которая делала «Fi-103» уязвимыми для истребителей и зениток среднего и даже малого калибра; в– четвертых, характерный звук пульсирующего ракетного двигателя мог заранее оповещать врага. Более того, «V-1» можно было легко засечь радаром. Из-за низкой скорости при соударении с целью эффект не превышал воздействия фугаса в одну тонну.
Ракету «А-4» можно было свободно и без большого труда запускать в любом направлении с транспортного устройства, и когда она стартовала, то не существовало защиты от нее или возможности помешать полету. Площадь поражения, установленная в ходе испытаний, была меньше, чем у «Fi-103». Но из-за высокой скорости при соударении при том же весе взрывчатки разрушительный эффект был больше. Поскольку ракета летела на сверхзвуковой скорости, ее удар заставал врага врасплох. Стартовые площадки было трудно или даже невозможно засечь с воздуха. Эффективности воздушного налета можно было достичь только за счет разрушения линий снабжения. Место расположения ракет можно было изменить в любое время, сразу же по получении приказа. К недостаткам, кроме высокой стоимости, относились уязвимость испытательных стендов и линий снабжения, а также необходимость укрытых от налетов заводов по производству кислорода. И не только. Для заправки «А-4» требовалось много спирта, а поставки столь незначительны, что выпуск продукции был очень мал. Наконец, учитывая сложность и тонкость компонентов ракеты на самоуправлении, запасные части должны были поступать в строго установленном порядке.
Комиссия пришла к выводу, что уровень двух видов оружия примерно одинаков.
Во время дискуссии я отстаивал свою точку зрения: учитывая разницу этих двух видов оружия и тактические условия их применения, не стоит отдавать предпочтение кому-либо из них за счет другого. Недостатки одного могут быть компенсированы достоинствами другого. Но если в конечном итоге в самом деле есть намерение практически использовать ракеты дальнего радиуса действия, то не стоит ограничивать усилия по их развертыванию.
Комиссия решила сообщить фюреру, что наилучшим решением было бы как можно скорее пустить оба вида оружия в массовое производство, присвоив им статус высшей приоритетности и обеспечив максимальный выход продукции. Чтобы усилить эффект воздействия, имеет смысл использовать их в сочетании.
Решение комиссии было принято еще до сравнительных запусков, но они не повлияли на содержание рапорта Гитлеру.
В этот прекрасный летний день мы смогли провести два образцовых запуска «А-4» на расстояние примерно 260 километров. Модель наших соперников «Fi-103» из-за технических неполадок постигла неудача, и в ходе краткого полета она вышла из строя. Когда после еще одного неудачного запуска «Fi-103» мы покидали полигон, фельдмаршал авиации Мильх хлопнул меня по спине и сказал с кривой ухмылкой:
– Поздравляю! Два – ноль в вашу пользу!
Позже мне представилась возможность с глазу на глаз поговорить со Шпеером. Я не упустил случая недвусмысленно упрекнуть его в том, что, став министром вооружений, он изменил своему прежнему отношению к Пенемюнде и своей вере в нас.
– Так ли? – ответил Шпеер. – С самого первого дня я со всем воодушевлением старался помогать Пенемюнде. Я всегда восхищался блистательными перспективами его проекта и тем неподдельным азартом, с которым вы и ваши люди работали. Как вы знаете, в прошлом я, чтобы помочь вам, часто на многое закрывал глаза. Я был убежден, что вас ждет успех.
Слушать такие слова было, конечно, приятно, но это его ни к чему не обязывало. Я задал другой вопрос:
– Почему же, господин Шпеер, став министром, вы не изменили отрицательного отношения к нам со стороны вашего министерства и не оказали нам помощи, о которой мы то и дело настоятельно просили? То, что мы сегодня вам показывали, могло быть готово еще восемнадцать месяцев назад. Но все это время было потрачено впустую.
Он попытался успокоить меня:
– Одно дело помогать вам теми ресурсами, что были в моем распоряжении, как генерального инспектора строительства, когда я не нес ответственность за ход войны, и совсем другое – делать это как министру, отвечающему за вооружение Германии и зная массу потребностей вооруженных сил.
