На привале узнали, что в этот день мы потеряли две самоходки. Значит, восемь товарищей не придут к командирской машине. Молча закуривали и жадно затягивались табачным дымом. Постепенно завязывались разговоры, начали обмениваться мнениями и виденным в бою за минувший день. Меня оставили наблюдателем за воздухом. Хотя погода была нелетная, но порядок всегда поддерживался уставной. О чем говорили ребята, мне не было слышно, но догадаться было не трудно. Конечно же обсуждались события только что пережитого боя. У каждого было свое ощущение, свое восприятие. Меня потрясло виденное мною – объятая пламенем самоходка и ни одного выскочившего члена экипажа. Так и сгорели заживо.
Мимо нас продолжали двигаться войска. Наступление развивалось и нарастало с каждым часом. Вскоре нас догнали наши заправщики, и началась привычная для нас работа. Следом и старшина Смола догнал нас с кухней и наваристой гречневой кашей. Подкрепившись и немного отдохнув, снова двинулись вперед – догонять уходящий на запад фронт. День близился к концу, наступала первая ночь наступления.
Слева от нас слышался бой за город Модлин – это старая русская крепость времен Первой мировой войны, которую немцы сильно укрепили. Отдавать город немцы не хотели, и бои шли за каждый дом и каждую улицу. Но наши части крепко ухватывались за отбитые рубежи и упорно продвигались вперед. Однако, когда создалась угроза окружения гитлеровского гарнизона, ему ничего не оставалось, как оставить город и драпать. Ночью узнали, что фашисты выбиты из города. Следующий день для нас начался на подступах к городу Липно.
Модлин остался у нас слева, а хотелось бы увидеть эту историческую крепость. К вечеру второго дня наступления остановились для отдыха. Экипажи были измотаны. Все это время на ногах, у прицела, за рычагами машин, в постоянной тряске и в постоянном напряжении. Ноги подкашивались, лица так заляпаны грязью, что и трудно кого распознать. Но зато радостные и горящие огнем глаза говорили о том, что, несмотря на усталость, эти ребята могут и не такое выдержать.
Впервые за долгие месяцы нам довелось спать под крышей настоящего дома, а не в землянке или в самоходке. Вытянувшись во весь рост, мы блаженствовали на разостланном на полу брезенте, в хорошо натопленном помещении. Для ночлега приспособили здание не то школы, не то молельного зала, я точно не помню. Рядом с этим зданием находился костел, а еще дальше по этому ряду – дом, в котором жили монахини. Во дворе этого здания расположилась наша кухня, и по всему двору раздавался запах какого-то немыслимо вкусного блюда. Рядом с кухней старшина поставил свою крытую машину, из которой он выглядывал и подгонял повара: «Давай быстрее, не видишь, ребята есть хотят». Повар в белой куртке поверх телогрейки что-то еще подливал в котел и размешивал большим черпаком, и видно было, что он очень хотел угодить ребятам, чтоб его ужин понравился всем. Действительно, когда мы начинали ужин, то блюдо, которое было изготовлено, было выше всяких похвал. Тушеная картошка со свининой и с такими приправами, что от котелка невозможно было оторваться. Да если учесть, что старшина выдал наши фронтовые 100 грамм, то ужин получился великолепным.
Изрядно насытившись, конечно, потянуло ко сну. Расположились в небольшом зале, где был разостлан брезент. Под голову подложили противогазы – это хорошая подушка, особенно когда сильно устанешь и спишь без всяких сновидений. На несколько минут заглянул замполит дивизиона майор Зайцев. Подвел коротко итоги боевых действий экипажа, отметил лучших. Но усталость брала свое, глаза слипались, и, видя, что ребята через силу, из уважения к нему продолжают слушать, умело закруглил с нами, как он выразился, «семейный разговор» и, пожелав хорошего отдыха, вышел. Не надо солдата упрашивать поспать. Уже через несколько минут мы спали, как младенцы, безмятежным сном, только часовые из взвода управления и еще несколько хозяйственников несли караульную службу, а мимо нас шли на запад войска, шли машины с боеприпасами, горючим и другими необходимыми грузами.
Навстречу им шли машины с ранеными и порожняк, спешивший за новой партией грузов. Кухни, на ходу дымившие своими трубами, спешили догнать ушедшие вперед роты. Шла нормальная жизнь фронта, она дышала полной грудью, вдыхала в себя пропитанный воздух горячего боя. Но это радовало каждого, потому что успех всегда радует и рождает новые силы, которые так нужны для достижения полной победы.
Чуть забрезжил рассвет, а мы уже изготовились к совершению марша, чтобы продолжить выполнение боевой задачи. Пока экипажи спали, командиры были на совещании, где получили приказы на последующие действия. Теперь мы будем идти вперед, чтобы сменить тех, кто нуждался в отдыхе и восстановлении сил, чтобы не дать гитлеровцам ни минуты передышки, ни единой возможности закрепиться ни на каком рубеже.
Командир сказал, что вчера вечером получили новые карты, на которых нанесен район города Плоцка и Торуня. Значит, наш маршрут на Торунь. Колонна двигалась уже по хорошо разъезженной дороге. За ночь за передовыми частями прошло уже немало войск, да и теперь двигалось много машин с различными грузами.
Шла артиллерия с мощными орудиями. Смотрели мы на эти колонны войск, и душа радовалась – какая сила! Нет, не остановить немцам нашего порыва и стремления, и пусть будут еще остановки, но это будут остановки для того, чтобы сделать передышку, сосредоточиться и ударить с новой силой. Все время теперь чувствовался наступательный порыв и жадное желание скорее, скорее закончить эту войну, и не где-нибудь, а именно в столице Германии – Берлине, и уж обязательно пройти победным маршем по разным там штрассам. Вот смотрите, мол, как мы идем победным маршем, и не вы в нашей столице Москве, а мы в вашей. Потому что вы этого хотели сами, потому что вы пришли к нам с мечом, а не мы.
Часа через два небо посветлело и начали появляться голубые проплешины в облачности, а вместе с ними пожаловали и первые мессеры. Первая пара появилась настолько неожиданно, что сразу мы и не заметили, хотя на протяжении всего марша были вроде бы наготове. Вот всегда так бывает – готовишься-готовишься к какому-то делу и вдруг зевнешь его начало. Так случилось и с мессерами. Они появились на бреющем полете из-за каких-то развалин. Дорога проходила по небольшому населенному пункту, который был сильно разрушен.
Одна половина его была на восточной стороне небольшой, но довольно быстрой речушки. Несмотря на зимнее время, она бурно несла свои воды. Лед весь был разбит, и только небольшие льдины валялись на берегу. Мост, соединявший восточную и западную сторону этого селения (название я его не запомнил), был восстановлен нашими саперами, и по нему двигались войска. Но каждый раз, когда надо переправить что-то тяжелое, движение стопорилось и колонна задерживалась. Регулировщики старались навести надлежащий порядок, но все равно каждому хотелось побыстрее миновать это узкое место.
