А как же партия? — говорили ему старые социалисты.
А где же ее руководящая роль?
Но Грамши знал — и знал не первый день, — что социалистическая партия в ее тогдашнем составе не в состоянии возглавить борьбу итальянских пролетариев за власть. А ведь послевоенная ситуация была такова, что борьбу за власть нельзя, невозможно откладывать. Если момент будет упущен, откроется дорога для черной реакции!
Следовало спешить. И следовало в одно и то же время разрешить вопрос о партии (стало быть, о политическом руководстве всем движением, руководстве, которое должен осуществлять авангард пролетариата) и вопрос о том, как организовать более широкие массы трудового народа.
Как организовать их в тех именно формах, которые необходимы для борьбы за власть. Ибо Грамши считал, что в пору послевоенного кризиса революционная энергия масс достигла такого напряжения и размаха, что оба эти вопроса могут быть разрешены одновременно. Во всем ли он был прав тогда, в 1919–1920 годах? Впоследствии он признавал, что некоторые его тогдашние формулировки были недостаточно четкими. Он считал, что создание и развитие фабрично-заводских советов должно быть увязано с созданием сети политических организаций — «коммунистических групп», — эти группы в одно и то же время способны были бы и руководить движением фабрично-заводских советов и коренным образом обновить социалистическую партию. Они должны были революционизировать ее структуру, обновить ее методы работы, вдохновить ее повседневную деятельность и революционизировать ее политическое направление. Следовательно, развитие фабрично-заводских советов должно было привести, по мысли Грамши, одновременно к гегемонии рабочего класса в стране и к главенству в социалистической партии пролетарских и революционных элементов.
В Турине движение фабрично-заводских советов приняло всеобщий и стремительный характер. И, как пишет Тольятти, между пролетариатом и буржуазией завязалась борьба не на жизнь, а на смерть, и в этой борьбе рабочие дошли до порога восстания.
Туринские предприниматели пытались сорвать движение фабрично-заводских советов. На почве этой борьбы и возникла всеобщая политическая забастовка городского пролетариата, продлившаяся одиннадцать дней. Грамши непосредственно руководил ею. Эту забастовку Тольятти называет «самым грандиозным движением в послевоенной Италии».
Стачка эта сомкнулась со стачкой сельскохозяйственных рабочих смежных провинций. Все более грозный характер принимало движение солидарности с туринцами, оно росло и ширилось. Но реформистские главари Всеобщей конфедерации труда сорвали его.
Как бы то ни было, движение фабрично-заводских советов и всеобщая туринская забастовка, происшедшая в апреле 1920 года, вошли в историю итальянского рабочего класса. Это была самая крупная попытка пролетариата осуществить свою гегемонию в борьбе народных масс против власти буржуазии, за установление диктатуры пролетариата.
Деятельность группы молодых социалистов, сплотившихся вокруг Грамши и «Ордине Нуово», привлекла внимание Ленина. На II конгрессе Коминтерна Ленин говорил:
«Мы просто должны сказать итальянским товарищам, что направлению Коммунистического интернационала соответствует направление членов «L'Ordine Nuovo», а не теперешнее большинство руководителей социалистической партии и их парламентской фракции».[20]
Однако «Ордине Нуово» не был представлен на конгрессе Коминтерна. Значит, в методе его борьбы за создание партии был существенный недочет.
В чем же была ошибка «ординовистов»?
Тольятти пишет:
«Суть ошибки состояла в том, что «Ордине Нуово» не поставил перед собой открыто задачи создания фракции в социалистической партии в национальном масштабе. В Турине он опирался на большое, массовое движение. В остальных же центрах страны он ограничивался личными связями. Реформисты имели в своих руках центральный аппарат Конфедерации труда и профсоюзных федераций, кооперативы, большую часть муниципалистов и парламентской группы; центристы имели аппарат партии и крупную ежедневную газету «Аванти!»; абстенционисты создали сеть фракционных групп, которые охватывали почти всю Италию и имели сильную опору в руководстве Федерации молодежи. Грамши же получил в свое полное распоряжение ежедневную газету только за несколько месяцев перед расколом».[21]
Тем не менее именно с начала 20-х годов имя Грамши стало звучать на всю Италию, приобрело общеитальянскую известность.
Попробуем подвести итоги.
Движение «Ордине Нуово» обладало широкими национальными горизонтами. В этом было его непосредственное достоинство. Другое дело, что при всей правильности исходных точек и основных установок движение это немного могло совершить в практическом смысле. Молодые студенты и «дотторе» из редакции этого органа, да и примкнувшие к этому движению туринские рабочие не были еще в состоянии управлять политической жизнью нации. Они не смогли и взять на себя руководство социалистической партией. Для этого они были еще слишком неопытны и умели еще слишком мало. Но хотя возможности движения и были ограниченны (и узок его плацдарм, ограничивавшийся по преимуществу Турином), основные вопросы экономического и политического устройства Италии были поставлены им совершенно по-новому. И в этом была величайшая заслуга «Ордине Нуово».
Стоимость жизни неимоверно росла. Профсоюзы пытались добиться повышения заработной платы, чтобы как-то компенсировать повышение стоимости жизни. Однако переговоры с промышленниками не давали существенных результатов. Рабочие начали работать медленней. Предприниматели стали в ответ закрывать заводы.
Неизвестно, долго ли продолжалось бы такое положение вещей, ибо никто не предпринимал каких-либо решительных действий, пока в начале сентября 1920 года Итальянская федерация рабочих-металлистов не решила приступить к захвату предприятий металлообрабатывающей промышленности.
И этот призыв был с восторгом воспринят рабочими-металлистами. Более того, многие предполагали, что захват этот окончателен, что владельцы уже не вернутся на свои предприятия.
Революционно настроенные рабочие знали одно — власть должна перейти в их руки. Но как должен осуществиться этот переход? Как должно быть свергнуто правительство? Каким образом рабочий класс придет к власти? Всего этого никто толком не знал. Но заводы были уже заняты, и многие считали, что сделан первый шаг, и самый важный шаг к тому же. И никто не сомневался, что развитие событий на этом не остановится, что вскоре придется сделать новые шаги в том же направлении.
