Таким образом, к 1917 г. российские императоры, императрицы и цесаревичи были кавалерами орденов Святого Георгия следующих степеней:
Глава 5
Секретари российских императоров
Политическая история России XVIII в. знает множество примеров, когда приближенные к императорам и императрицам временщики определяли пути развития страны. Поэтому ко второй четверти XIX в. постепенно сложилась традиция, жестко ограничивавшая приближение к правящим особам доверенных лиц. В результате, начиная с Николая I, российские императоры не имели личных секретарей. При этом особенность бюрократических структур в самодержавной России была такова, что министры имели право личного доклада императору, ежедневно обрушивая на него горы проблем и деловых бумаг. Кроме того, повседневная жизнь императорского двора предполагала активное участие монархов как в светской жизни, так и в представительских мероприятиях.
У Александра I на протяжении его 25-летнего правления роль помощников последовательно выполняли два талантливых чиновника. В начале его правления главным двигателем либеральных преобразований стал М. М. Сперанский. К концу царствования роль секретаря играл генерал А. А. Аракчеев. Человек не светский, вызывавший почти всеобщую ненависть, он был, безусловно, честным и невероятно трудоспособным. Супруга Николая I – императрица Александра Федоровна прямо писала, что Аракчеев был необходим Александру I «и работал с ним ежедневно. Через его руки проходили почти все дела»156. Результатом столь тесной деловой близости к императору стало то, что Аракчеева «боялись, его никто не любил». И хотя Александра Федоровна упоминала, что она «никогда не могла понять, каким способом он сумел удерживаться в милости императора Александра до самой его кончины»157, это очевидно. Это был верный, надежный и способный сотрудник, разгружавший императора от многочисленных деловых забот.
А. А. Аракчеев
«Секретарство» Аракчеева, конечно, не избавляло царя полностью от нескончаемого бумажного потока. Кроме этого, Аракчеев в сентябре 1825 г. самостоятельно покинул свой пост. Это было связано с личной трагедией преданного генерала. 10 сентября 1825 г. в имении Аракчеева Грузино дворовые убили любовницу генерала Н. Ф. Минкину. Потрясенный случившимся Аракчеев, без уведомления Александра I, передал все дела «по тяжкому расстройству здоровья» генералу Эйлеру и приказал ему из бумаг «ничего не присылать»158. Один из современников зафиксировал, что незадолго до своей смерти Александр I все утро (5 ноября 1825 г.) «занимался огромным числом бумаг, скопившимся у него на бюро»159.
О степени влияния этих «секретарей» говорит то, что именно М. М. Сперанский во многом определял курс либеральных реформ начала царствования, что именно А. А. Аракчеев реализовывал на практике реакционный курс конца царствования Александра I.
Николай I иначе представлял себе свои обязанности на троне. Он замкнул на себя всю ведомственно-бюрократическую структуру империи. Многочисленные департаменты буквально погребали его под грудами деловых бумаг, и император имел все основания называть себя «каторжником Зимнего дворца». Безусловно, при нем состояла работоспособная команда генералов-администраторов, но окончательные решения, даже по незначительным вопросам, принимал непосредственно Николай I. Именно он создал стиль деловых отношений с подчиненными, которому стремились подражать его сын, внук и правнук.
Конечно, когда Николай Павлович уезжал за границу, то оставлял «на хозяйстве» своих доверенных сотрудников, в чьей порядочности он не сомневался. В 1828 г. на время длительных отлучек царя был создан негласный комитет в составе князя Кочубея, графа П. А. Толстого, а правителем его дел был управляющий I Отделением СЕИВК статс-секретарь Муравьев. Когда подрос цесаревич Александр Николаевич, отец начал подтягивать его к руководству страной. При этом молодого цесаревича страховал Секретный комитет, в который в 1849 г. входили министр императорского двора князь Волконский, князь Чернышов и граф Блудов. Для производства дел в Секретный комитет был включен государственный секретарь Бахтин160.
Александр II решал проблему занятости, разделяя свои обязанности с младшим братом – великим князем Константином Николаевичем и министрами. В начале 1860-х гг. Александру II удалось собрать вокруг себя талантливых администраторов, которые достаточно самостоятельно решали возникавшие проблемы тактического уровня, сознавая при этом, что определение стратегии развития страны есть неотъемлемая прерогатива императора. Например, делами военного министерства руководил Д. А. Милютин.
Александр III, исходя из своих представлений о самодержавной власти, пытался воспроизвести стиль деловых отношений своего деда – Николая I. Рядом с ним находились доверенные лица, однако всю «бюрократическую лапшу» он взваливал на себя. Например, его министр иностранных дел Н. К. Гирс был по сути только секретарем императора, поскольку Александр III лично разрешал все возникавшие внешнеполитические проблемы. В конечном итоге Александр III не выдержал и, буквально задавленный бесконечной бумажной работой, попытался создать нечто вроде личного секретариата.
И. И. Воронцов-Дашков
Судя по воспоминаниям генерала Н. А. Епанчина, во второй половине 1880-х гг. Александр III решил негласно завести нескольких помощников, «достойных полного доверия». На эту роль он выбрал, естественно, ближайших соратников: графа И. И. Воронцова-Дашкова, занимавшего должность министра императорского двора; генерал-адъютанта О. Б. Рихтера, занимавшего ранее должность командующего Императорской главной квартирой, и генерал-адъютанта П. А. Черевина, возглавлявшего охрану Александра III. Главной их задачей было помогать императору «разбираться в докладах и отчетах»161. Александра III с вышеперечисленными лицами связывали многие годы совместной деятельности, и он был полностью убежден в их преданности и порядочности.
Следует подчеркнуть, что все трое предполагаемых помощников Александра III были категорически против предложения составить негласный секретариат императора. Доложив императору, что выполнят любое его приказание, они при этом сочли своим долгом заявить, что подобное решение представляется им «не только неудобным, но и опасным». По мнению И. И. Воронцова-Дашкова, О. Б. Рихтера и П. А. Черевина, учреждение негласного секретариата невозможно будет сохранить в тайне. В результате министры воспримут новый порядок как знак недоверия к ним. Кроме того, в обществе пойдут разговоры и пересуды, «сочтут, что новый порядок есть ограничение самодержавной власти монарха в пользу триумвирата; получится впечатление, что вместо самодержавного монарха Россией правит олигархия. Но государь настоял на своем решении, и оно было приведено в исполнение»162.
